Галина Ивановна Губайдуллина - Любовь к фарфору

вино»,– хитро припоминал Джон Уинд Хит.

–Херес под запрет, это крепкое вино, а вот вина послабже можно иногда…– говорил доктор,– Но не злоупотреблять! Иначе может быть даже летальный исход! Камни пойдут через печень, забьют её протоки, кровь и кожные покровы пожелтеют, а Вы упадёте в обморок, из которого навряд ли вернётесь…

Исидора зарыдала в голос.

Граф сморщился и сказал:

–Пишите свои рецепты, а ты, Элизабет, принеси реестр документов, я буду оформлять на вас с сестрой наследство.

После ухода врача старик пытливо посмотрел на младшую дочь и спросил:

–За Элизабет я почему-то спокоен, она вникла в дела банка, а на что хочешь потратить ты свои деньги?

–Я хочу открыть завод по изготовлению фарфора.

–Что за эпатажная выходка? Не шути так, дочь.

–Я серьёзно.

–Безумная затея! Ты ничего не смыслишь в этом деле!

–Я смогу.

–Исидора, ты – аристократка, а хочешь уподобиться выскочкам буржуа? Этим царькам, которые теряют голову от власти и творят чёрти что! Матерятся, дерутся, обзывают рабочих самыми последними словами, ну никаких этических ценностей!

–Папа, что за обскурантизм? За наукой будущее.

–Я не враждебен к науке, я боюсь за свои капиталы…Может, как все, займёшься сельским хозяйством?

Девушка усмехнулась, замотала головой и упрямилась:

–Не повторяйте ошибок – создавайте свои! Разве сельское хозяйство не приносит убытки? То наводнения, то ураганы, то засуха…

–Точно говорят: не пытайтесь понять женщину, она и сама не понимает половину из того, что творит! Запомни: ничто не обходится так дорого, как глупость.

–Папа, вспомни Исаака Ньютона, он был не просто физик, математик и астроном, но и государственным служащим! Совмещал научную работу с должностью директора Монетного двора.

–Ну, хорошо! Поедешь в город Дерби, там у меня есть друг, член Парламента и мэр того города Томас Риветт, он поможет тебе разыскать некоего француза-художника Андре Планше, он неплохо производил и разукрашивал костяной фарфор в графстве Стаффордшир, работая на Уильяма Литтера, ныне переехал к сестре в Дерби…

–Француз? Что делает в Англии француз?

–Его родители – беглые гугеноты. Из недорезанных,– уточнял граф, ухмыляясь,– Вот, если уговоришь этого француза, то строй для начала мастерскую…

–Откуда Вы, папа, знаете об этом человеке?

–Моя дорогая, я по должности знаю о том, что происходит в королевстве. Будешь всем говорить, что это не твой бизнес, а мой, ведь женщин не воспринимают всерьёз, тем более таких красивых и молоденьких. Но перед тем, как уехать, обещай съездить с сестрой хоть на какой-нибудь захудалый бал. Что у меня за девицы, которые не любят танцевать и веселиться? Надо подарить вам рубины в золоте, говорят, что они позволяют найти своего мужа и навсегда.

Исидора скуксилась:

–Выход в Свет? Увольте меня, это требует слишком много душевных усилий. Эта вычурная аристократия давит на меня своей фальшью отношений. Приторные, натянутые улыбочки, ужимки…фу!

–Я сказал: на бал!

–Как скажите, папа,– сконфузилась младшая дочь.

–Но, папа, Лондонский сезон закончился в августе. Все мероприятия в столице происходят с февраля по август,– напоминала старшая дочь,– Разве мы попадём в приличное место?

–Не ваша забота,– одёрнул её отец,– Всегда были и будут свадьбы, крестины и прочие праздники.

Исидора в здании женского движения за освобождение и равноправие разглядывала женщину, которую ей представили: феминистку Оливию Джонсон. Женщина средних лет, ничего особенного.

Элизабет рассказала ей о планах сестры и о протесте отца.

–Очередные ограничения для слабого пола?!– вскинулась Оливия Джонсон.

–Но отец уступил моим просьбам,– успокоила женщину Исидора.

–Такая блистательная дама должна назло мужчинам добиться успеха,– подхватила феминистка,– Подари же себе свободу, будь смелой, сама верши судьбу.

Неожиданно для младшей сестры Элизабет подхватила:

–Если мы не будем требовать равных прав – мужчины никогда нам их не дадут.

Оливия нахваливала графиню Элизабет Хит:

–У неё активная позиция в нашем коллективе, она самоотверженно

--">