Лиза Клейпас - Бессердечный граф

– Это не имеет значения.

– Вы ее носите, потому что она скрывает лицо, когда плачете? – Это был не столько вопрос, сколько предположение.

– Я никогда не плачу.

Девон опешил: он, что неправильно ее понял?

– Вы хотите сказать, что не плакали даже после трагического происшествия с вашим мужем?

– В том числе.

Каким характером надо обладать, чтобы признаться в таком, даже если это правда? Девон ухватил пальцами край вуали и закинул черный креп на маленькую шляпку, к которой он был пришит.

– Не отстраняйтесь, не надо. Мы с вами будем стоять лицом к лицу и разговаривать, как цивилизованные люди. Боже правый, такого количества ткани хватит на парус для корабля и…

Девон умолк, не договорив, когда увидел наконец ее лицо и обнаружил, что смотрит в глаза цвета янтаря, наружные уголки которых были чуть приподняты и придавали им сходство с кошачьими. На мгновение у него захватило дух, он потерял способность мыслить, а все его органы чувств сосредоточились на восприятии увиденного. Никогда еще он не видел ничего подобного. Она оказалась моложе, чем он ожидал, с невероятно светлой кожей и копной каштановых волос, явно слишком тяжелой для шпилек. Высокие, четко очерченные скулы и узкий подбородок придавали лицу форму изящного треугольника и тоже напоминали о кошке. Губы, яркие, сочные, притягивали взор даже сейчас, будучи плотно сжатыми. Ее нельзя было назвать красавицей в общепринятом смысле слова, но она была настолько уникальна, что вопрос о красоте становился излишним. Траурное платье плотно облегало фигуру от шеи до бедер, а дальше превращалось в немыслимое количество складок, и о том, что скрывалось за всем этим чудом портновского искусства можно только гадать. Даже руки были скрыты черными перчатками, не считая лица, так что кожа видна была только на шее, над высоким воротом платья. Глядя как раз туда, Девон заметил, как она глотнула, и в этом движении было что-то уязвимое. Ямка на шее под подбородком, такое интимное местечко, к которому хотелось прижаться губами, казалась очень нежной. Воображение тут же разыгралось, и вот он уже представил, как, раздевая ее, словно замысловато упакованный подарок, целует ее, пока она не начнет извиваться, вздыхать и стонать. Будь на ее месте любая другая и при иных обстоятельствах, Девон соблазнил бы ее прямо здесь.

Вернув себя с небес на землю, он вдруг спохватился, что негоже таращить на нее глаза, как форель, выброшенная на берег, и стал лихорадочно искать в своем разгоряченном мозгу какие-нибудь подобающие случаю слова, пытался собрать спутавшиеся мысли в нечто связное. К его удивлению, молчание нарушила она:

– Меня зовут Кэтлин.

– Ирландское имя, но говорите вы совсем без акцента?

– В детстве меня отправили в Англию, и я жила в Леоминстере у друзей нашей семьи.

– Почему?

Она нахмурила изогнутые брови.

– Мои родители больше занимались лошадьми, чем детьми, и проводили по нескольку месяцев в году в Египте, где подбирали элитных лошадей для своей фермы. Я создавала… неудобства, а вот их друзья, лорд и леди Бервик, тоже разделявшие их увлечение, предложили отдать меня им, чтобы воспитывать вместе со своими двумя дочерьми.

– Ваши родители и сейчас живут в Ирландии?

– Мать умерла, а отец да, и сейчас там. – Ее взгляд стал отсутствующим: по-видимому, мысли унеслись куда-то далеко, потом она добавила: – Асада я получила от него в качестве свадебного подарка.

– Асада? – не понял Девон.

Кэтлин подняла на него взгляд, почему-то виноватый, ее шею и лицо медленно залила краска. И тут Девон понял:

– Коня, который сбросил Тео.

– Да, но в том не было вины Асада: конь был совершенно не объезжен, так что отцу пришлось выкупить его обратно у человека, которому он его продал.

– Зачем же было дарить вам такого коня?

– Лорд Бервик часто разрешал мне помогать объезжать молодых жеребцов.

Девон демонстративно окинул взглядом ее хрупкую фигуру.

– Да вы же не больше воробышка!

– Наезднику не нужна грубая сила: арабские скакуны очень чувствительны; им достаточно понимания и мастерства.

Как раз этого у Тео не было. Каким же надо было быть идиотом, чтобы подвергать риску и себя, и ценное животное.

– Тео что, решил так развлечься? – не удержавшись, спросил Девон. – Или захотел продемонстрировать храбрость?