Елена Владимировна Крыжановская - Марион: история ведьмы

проникнуть сквозь синие шторы в окно соседнего дома. Наконец и она легла в постель, желая себе и всем спящим приятных снов.

Ей показалось, что прошло лишь мгновение, она не успела еще толком заснуть, как в дверь сухо постучали. Марион мигом подхватилась. Она узнала условный стук люксембургских курьеров из дома номер тринадцать. Накинув поверх ночной рубашки темную шаль, Марион открыла дверь.

— Собирайтесь, скорее.

— Боже мой, в такой час… — она зевнула. — Сейчас вероятно уже за полночь?

— Сейчас два часа ночи, мадам, и советую вам не терять ни секунды.

Тон курьера был необычный. Деловые нотки, которые она привыкла слышать, уступили место тревоге. Марион внимательно глянула на него:

— Что случилось?

— Мадам Маржери сказала, чтобы вы немедленно собирали вещи и вместе с сыном уезжали из города.

— Сейчас? Нет-нет, я не могу так. Нет, я…

— У меня приказ проводить вас до заставы. Хозяйка просила передать, чтобы вы бежали немедленно. Через два-три часа будет поздно, вам не выбраться из города. Ворота закроют. Завтра здесь будет полиция и слуги святой инквизиции. Медлить нельзя.

Представив себе, что Огюстен сейчас мчится на запад, по Сен-Жерменской дороге, она без сил опустилась на табурет и закрыла глаза. Кончено. Они не увидятся больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

6(5)

Слабость длилась пару секунд. Потом Марион спокойно встала и разбудила Рене. Ничего не объясняя, велела ему немедленно одеваться и собирать вещи. Мальчик знал, что когда-нибудь это должно было случиться. Однажды. Не задавая вопросов, он быстро оделся и принялся помогать матери в сборах.

Через полчаса они покинули свою комнату номер девять по переулку Прувель. Как ни поспешно укладывались вещи, Рене не забыл снять со стены картинку, подаренную Лизетт. Она была похожа на зеленую карту острова, но на самом деле, там был нарисован их дворик, как его видно сверху. И два окошка: его и ее.

Спрятав рисунок в дорожную сумку, Рене вслед за матерью поспешил на улицу. Внизу их ждала карета с опущенными занавесками.

— Куда мы едем?

— За город.

— Через какие ворота? — спросила Марион, еще надеясь, что можно уговорить отвезти их в Сен-Жермен.

— Никак невозможно, мадам, — ответил курьер. — Мы едем через ворота Сен-Дени или Сен-Мартен. Эти ближе всего к Рынку. Надо спешить. За городом сейчас стоит цыганский табор. Если им заплатить, они возьмут вас с сыном в свои повозки.

— Но они, вероятно, собираются в город?

— В город они не поедут, узнав, что инквизиция открыла облаву. С ними вы будете в безопасности.

Марион подавила вздох. Карета уже катилась по улицам. Не слишком быстро, чтобы не привлекать внимания. Выглянув в окошко, Рене с удивлением сказал матери, что на их дверце королевский герб. Марион улыбнулась этому простому чуду. Видимо, Барбара приказала ребятам угнать в Лувре королевскую карету, или одолжила ее на ночь, договорившись в конюшне, с тем чтобы к утру вернуть ее обратно. Лучше пропуска для ночных застав она не могла придумать. Действительно, эта уловка неплохо сработала. Трюк удался вполне и никто из стражников не остановил карету с гербом, везущую беглецов.

Разговор с цыганами тоже не занял много времени и стоил много меньше, чем рассчитывала Марион. Оказывается, они знали об этой попутчице еще вчера. Их предупредила старая дама, так что всё в порядке.

— Маржери, — благодарно покачала головой Марион. — Что же, прощайте. Желаю счастья.

Она пожала руку курьеру. Он поклонился:

— Мадам ничего не прикажет передать?

— Мою благодарность Барбаре. И… знаете что, да, я прошу вас: предупредите Марселу, хозяйку "Ликорна".

— Не беспокойтесь, мадам, я всё сделаю. Всего вам хорошего.

Колеса кибиток заскрипели по дороге. Откинув холщовый полог, Марион смотрела на человека стоящего на дороге, рядом с каретой. Она помахала ему рукой.

Вот и всё. Прощай, Париж. Он, этот мужчина в черном, последний, кто провожает ее в неведомый путь. Прощай…

Повозки ритмично покачивались, словно корабли. Под их скрипучую колыбельную Рене уснул. Марион не спала и с тоской смотрела на дорогу. Молодой месяц давно скрылся за горизонтом, время застыло.

— Куда мы едем? — спросила Марион у молоденькой цыганки, ехавшей с ней в одной повозке.

— Вперед, барышня. --">