Джулия Куин - Бриджертоны: Вторые эпилоги (ЛП)

не сомневалась, что в ответе дочери сокрыт комплимент, но, прежде чем герцогиня успела мысленно разобрать всю реплику по косточкам, ее желудок вдруг взбунтовался, как-то странно сжался, а затем…

– Прости! – взвизгнула она и бросилась в ванную, едва успев добежать до ночного горшка.

О боже милостивый! Никакая это не надвигающаяся старость. Она беременна.

– Мама?

Дафна махнула рукой назад, в сторону Белинды, силясь отослать дочь из комнаты.

– Мама? С тобой все хорошо?

Дафну снова вырвало.

– Я приведу отца, – заявила Белинда.

– Нет! – простонала Дафна.

– Это все из-за рыбы? Потому что мне показалось, что она была какой-то странной на вкус.

Дафна кивнула в надежде, что это положит конец расспросам.

– О, погоди-ка, ты же не ела рыбы. Я точно помню.

Ох уж эта Белинда! Сущее наказание с этим ее проклятым вниманием к мелочам.

У Дафны, которую снова выворачивало наизнанку, мелькнула мысль, что думать таким образом о дочери как-то не по-матерински, но в эту минуту она не чувствовала себя способной на снисходительность.

– Ты ела голубятину. Мы с Дэвидом ели рыбу, а ты с Кэролайн – голубятину. И, кажется, отец с Амелией попробовали и то, и другое. И мы все ели суп, хотя…

– Прекрати! – взмолилась Дафна. Ей вовсе не хотелось обсуждать еду. Даже при малейшем намеке…

– Думаю, лучше все же позвать отца, – снова предложила Белинда.

– Нет, я в порядке, – выдохнула герцогиня, снова замахав рукой, чтобы утихомирить дочь.

Ей не хотелось представать перед Саймоном в таком виде. Тот сразу же смекнет, что происходит.

Или, правильнее было бы сказать, что вскоре произойдет. Через семь с половиной месяцев плюс-минус пару недель.

Белинда уступила:

– Хорошо, хорошо, но позволь мне хотя бы вызвать твою горничную. Тебе следует лежать в постели.

Дафну снова вырвало.

– После того, как покончишь… Тебе следует лечь в постель сразу же, как покончишь с… э-э-э… этим, – поправилась Белинда.

– Зови горничную, – наконец согласилась Дафна.

Мария сразу же догадается, в чем дело, но ни слова не проронит ни слугам, ни семье. К тому же, что гораздо важнее, горничная точно знала, какое принести лекарство, чтобы помочь своей хозяйке. Это варево ужасно на вкус и еще хуже пахнет, зато уменьшит тошноту.

Белинда выскочила из ванной, а Дафна, убедившись, что в желудке больше ничего не осталось, поплелась к постели. Она шла очень медленно и осторожно, так как любое движение заставляло ее почувствовать себя так, словно под ногами раскачивается палуба корабля.

– Я слишком стара для этого, – простонала Дафна, поскольку так оно и было.

Ну в самом деле. Если все пойдет как всегда – а с чего бы этой беременности отличаться от предыдущих четырех? – тошнота будет мучить ее следующие пару месяцев. Из-за отсутствия аппетита Дафна сохранит стройность, пусть и ненадолго – до середины лета, когда буквально за одну ночь станет в два раза толще. Она не сумеет нацепить кольца на опухшие пальцы, не сможет носить свою обувь, а одышка будет мучить ее каждый раз, как она преодолеет хотя бы один лестничный пролет.

Она превратится в настоящую слониху. Двуногую слониху с рыжевато-каштановыми волосами.

– Ваша светлость!

Дафна не в силах поднять голову, махнула рукой, приветствуя Марию, которая уже успела встать у кровати, глядя на хозяйку с ужасом…

…который вскоре сменился подозрением.

– Ваша светлость, – повторила Мария.

На сей раз в ее голосе отчетливо слышался намек, который Дафна поняла без слов. На губах горничной расцвела улыбка.

– Я знаю, – вздохнула Дафна, – знаю.

– А герцог знает?

– Пока нет.

– Ну, долго скрывать свое состояние вы не сможете.

– Он сегодня после обеда уезжает на несколько дней в Клайвдон. Я сообщу ему по возвращении, – ответила Дафна.

– Вы должны сказать ему сейчас, – возразила Мария.

После двадцати лет службы горничная позволяла себе вольность откровенно высказывать все, что думает.

Дафна

--">