Марина Анатольевна Кистяева - Робкое дыхание (СИ)

Марина Кистяева. Робкое дыхание

Глава 1.

Графиня Елистратова вошла в комнату и улыбнулась, обнаружив сына за чтением газеты.

— Аркадий, друг мой, как я рада, что ты дома!

Аркадий не спеша отложил газеты в сторону и с интересом посмотрел на матушку.

— А где, по-вашему, я должен быть в столь ранний час?

Анна Илларионовна грациозно села в кресло и положила на стол конверт.

— Я опасалась, что ты отправился в клуб или к товарищам, тогда бы мне стоило больших усилий разыскать тебя! У меня к тебе серьезный разговор!

Граф Аркадий Витальевич Елистратов был несколько удивлен. Его маменька была занятой женщиной, всё свободное время посвящала балам и благотворительности, на собственного сына обычно у неё не хватало ни сил, ни времени. Так повелось с детства. Его воспитанием и образованием занимались многочисленные гувернантки и учителя. На Аркадия маменька обращала внимание, если срочно требовалось его присутствие на званых вечерах и раутах, или в тех крайних случаях, когда ей от него что-то требовалось.

— Я вас внимательно слушаю, матушка, — растягивая слова, сказал Аркадий, не скрывая легкой иронии.

— Замечательно! Я только что получила одно письмо, оно меня взволновало! Я не понимаю, почему оно пришло с такой задержкой, но ладно, не в этом суть дела! Письмо от моей старой приятельнице, Людмилы Юрасовой, я говорила о ней и не раз.

— Возможно, но не со мной.

Анна Илларионовна поморщилась от неприветливого тона сына, но не сочла нужным делать на этом акцент.

— Если я не ошибаюсь, Юрасовы даже доводятся нам очень дальней родней! С Людочкой я не виделась целую вечность, с мужем они проживают в Москве, а последние годы так и вовсе где-то на водах.

— Матушка, говорите определеннее! Что вам от меня понадобилось?

— Аркадий, ты очень не терпелив! И будь любезен, смени тон, ты разговариваешь с матерью! — графиня сделала вид, что рассердилась, хотя подозревала, что подобное действие никак не отразится на сыне. — Людмила обратилась ко мне с просьбой. Её дочка в этом году выходит из пансиона, и необходимо, чтобы кто-то присмотрел за бедной девочкой, пока Юрасовы не прибудут с вод.

Теперь для Аркадия картина становилась ясна.

— И она с этой просьбой обратилась к вам?

— Совершенно верно! Виктория, так зовут дочь моей Людочки, сегодня прибывает в Петербург! — не без эпатажа воскликнула Анна Илларионовна и очень выразительно посмотрела на Аркадия. — И ты должен её встретить!

— Маменька, вы шутите? — рассмеялся мужчина. — Вы желаете повесить на мою шею молоденькую девицу? Надо полагать, Юрасовы ещё попросили вас ввести её в свет? Раз девица окончила пансион, теперь ей полагается жених! Я вас прошу, избавьте меня от подобной суеты!

Анна Илларионовна поморщилась. Порой Аркадий просто шокировал её! Она была немало наслышана о поведении сына и его отношении к окружающим. О, нет, у Аркадия Витальевича были великолепные манеры, он был превосходно образован, и всё было бы хорошо, если бы не маленькое «но». Молодой граф Елистратов не считал нужным скрывать свои истинные чувства к людям, которые ему не нравились или были не приятны.

— Не нахожу смешными мои слова, — сухо заметила графиня, понимая, что сердечного разговора с сыном не получилось. — Я вижу, ты не воспринимаешь всерьез то, о чем я говорю! Но, между тем, тебе придется послушаться меня. Поезд Виктории Дмитриевны Юрасовой прибывает на вокзал в пять, и будь любезен, встреть её. Большего я от тебя пока не требую!

— Поручите это слугам!

— Нет! Я хочу, чтобы именно ты встретил Викторию Дмитриевну!

— Но зачем? С какой стати?

— Друг мой, я прошу тебя, не упрямься! Не так уж часто я прошу тебя об одолжении, считай, что это один из редких случаев.

Губы Аркадия растянулись в насмешливой ухмылке. Насчет просьб Анна Илларионовна явно преувеличила. В последнее время не проходило и дня, чтобы маменька не потребовала к себе внимания. У Аркадия возникли подозрения, что графиня что-то затеяла, но он пока не мог понять, какую цель она преследует.

— Я вам ничего не буду обещать, матушка, поэтому советую подстраховаться, и все-таки отправить на станцию кого-то из слуг.

— Это будет неучтиво с нашей стороны!

И с этими словами Анна Илларионовна поднялась и с гордо поднятой головой --">