Марина Смбатовна Агекян - Эгоист

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептал он, снова коснувшись ее губ.

Ему всегда было мало ее губ, ее всего.

Шарлотта рассмеялась, снова взяла его лицо в свои ладони и в который раз погладила его отросшие бакенбарды.

— Иногда мне кажется, что ты сам не знаешь, как сильно я сама люблю тебя.

Уильям мог бы улыбнуться, если бы его не душила такая оглушительная любовь к ней. Его ладонь чуть заметнее опустилась на ее живот, на то, что он будет охранять ценой собственной жизни до тех пор, пока дышал.

— Я говорил тебе, какая ты божественная? — спросил он между поцелуями, улегшись рядом с ней.

Шарлотта поцеловала его в ответ и улыбнулась.

— А я говорила уже, что тебе пора побриться?

Он опустился на нее, развязывая пояс ее шелкового пеньюара, и снова крепко, жарко, пламенно поцеловал ее.

— Я побреюсь, только позже.

Она разомлела от его поцелуев, но смогла оторваться от него, чтобы сказать:

— Обожаю смотреть, как ты бреешься.

Уильям застыл, потому что знал, когда она так говорит.

— Который длиннее другого?

Она озорно улыбнулась и коснулась его правой щеки.

— Вот тут чуточку длинновато.

Он улыбнулся.

— А по-моему они ровные.

— Ты не доверяешь своей жене?

На этот раз рассмеялся Уильям и снова накрыл ее губы своими.

— Всецело и полностью, и чтобы доказать это, вручаю в твои надежные руки свою новую бритву. Отныне будешь брить меня сама.

Шарлотта почувствовала, как он сбрасывает с себя свой собственный халат и опускается на нее всей своей тяжестью. Совсем скоро у нее не останется здравых мыслей, но сейчас…

— А если я случайно порежу тебя?

Его рука легла на ее грудь, оттеснив еще с десяток тысяч мыслей.

— Помнится, кто-то говорил, что быстро учится.

— Помнится, кто-то говорил, что я не смогу держать в руке бритву…

Стон сорвался с ее губ, когда он отодвинул полы пеньюара и, склонив голову, припал к ее груди.

— Это так, сердце моё, но чтобы лишить себя замечаний, поверяю это тебе.

Шарлотта закрыла глаза и ахнула, ощутив ласку его языка.

— Но мне нравится твоя шея, я не хочу поранить тебя.

Уильям глухо рассмеялся, поднял голову и перед тем, как завладеть ее губами, молвил:

— Моя шея никогда не будет в более надежных руках, чем в твоих.

--">