Ирада Нури - Шанталь. Против течения

состязании, чтобы иметь удовольствие лицезреть, как принцесса поставит на место зарвавшегося придворного.

Её очередная выходка, о которой тотчас же доложили королю, вызвала столь явный интерес у монарха, что он пожелал самолично выбрать для неё приз, для чего распорядился принести из своей сокровищницы огромный квадратный рубин, преподнесённый ему в дар послами одного восточного владыки.

Казалось бы, чего ещё может желать душа? Но ей, видимо, и этого было мало, ибо она во всеуслышание заявила, что в случае проигрыша подарит победителю поцелуй. Мало кто заметил, как омрачилось в этот миг лицо короля. Нервно теребя манжету, он с такой силой ее дернул, что та немедленно оторвалась. Раздраженно отмахнувшись от подбежавшего камердинера, Луи поспешил покинуть оживленное общество, сославшись на важные государственные дела, не терпящие отлагательств и требующие его личного вмешательства.

Король так быстро покинул общество, что не успел услышать об условии, которое поставила принцесса в случае своего выигрыша. А она, бросив ободряющий взгляд на стоящего несколько в стороне Ренарда де Сежена, с которым в последнее время проводила все свободные часы, потребовала от герцога Веренна все долговые расписки, полученные им от графа де Ламмера, так неосторожно проигравшего ему своё состояние в карточной игре.

Поцелуй и расписки! Каждая из сторон мечтала о выигрыше и ни в коем случае не собиралась проигрывать.

Теперь же, когда победитель был объявлен, девушка легко соскочила с седла, отмахнулась от протянутого ей камзола и как была, в белоснежной сорочке и в мужских бриджах, плотно обтягивающих её ягодицы, поигрывая хлыстом, почти вплотную приблизилась к проигравшему:

– Расписки, Веренн, – протянув руку, потребовала она.

Как же она была прекрасна! Разгоряченная после бешеной скачки, с порозовевшими щёчками и блестящими изумрудами глаз, она являлась живым воплощением богини Дианы, дразнящей и сводящей простых смертных с ума своей недосягаемой красотой.

Упругая девичья грудь, надёжно укрытая от посторонних глаз под большим количеством кружев, тяжело вздымалась и опадала, невольно приковывая к себе внимание. Веренн судорожно сглотнул.

Заметив, куда направлен алчущий взгляд мужчины, принцесса перекинула распущенные волосы на грудь, прикрывшись ими, как плащом, и скрыв от посторонних глаз то, что им видеть не следовало.

– Бумаги, месье, – девушка нетерпеливо постукивала кончиком хлыста по высокому ботфорту.

Герцогу не оставалось ничего другого, как, распрощавшись с мечтой о поцелуе этих божественных губ, кивком головы подозвать своего слугу. Выхватив у него из рук свёрнутую пачку бумаг, под одобрительные крики и смешки, Веренн, тяжело вздохнув, вручил их победительнице.

Получив выигрыш, принцесса смилостивилась над проигравшим и в качестве поощрения протянула ему руку для поцелуя, к которой он в почтительном благоговении припал. Смеясь и гогоча, получившая свою порцию зрелищ толпа поспешила вернуться во дворец.

* * *

– Клод, у меня всё получилось! Я выиграла!

– При этом чуть не свернув себе шею! – проворчал мой телохранитель, как всегда, недовольный тем, что я делала. – Ты всего три месяца в седле, а уже осмеливаешься бросать вызов одному из лучших наездников королевства.

Не переставая ворчать, он, несмотря на протесты, завернул меня словно младенца, в подбитую мехом накидку и силком запихнул в ожидающий портшез:

– Марш домой! Ещё не хватало простуду подцепить, хлопот потом не оберешься!

Не желая спорить с тем, кому всегда проигрывала в словесных поединках, я в знак протеста плотнее задернула шторки и, откинувшись на мягкие, специально нагретые для меня подушки, блаженно вздохнула, представляя себе лицо Ренарда, когда сообщу ему, что отныне с его долгами покончено.

Я бросила взгляд на покрасневшие руки. Да, досталось им сегодня, как, впрочем, и ногам. Болеть будут несколько дней, но оно того стоило. Впервые сев в седло всего лишь несколько месяцев назад, я сразу же почувствовала себя так, словно родилась в нём. По словам бабушки, герцогини д’Одемар, все дело было в генах, доставшихся мне от родителей – заядлых любителей лошадей и непревзойденных наездников.

Может, и так, потому что я без чьей-либо помощи точно знала, что и когда нужно было делать. Это не могло не радовать меня, как и то, что после того, как Клод полностью поправился, мы возобновили с ним ежедневные --">