Наталия Романова - Ступая за Край

Наталия Романова Ступая за Край

Пролог первый

Женщина с волосами цвета льна ходила по покоям, в раздражении одёргивая гладь шёлка.

— Ты слышал, что я говорю тебе, муж мой? — она остановилась напротив мужчины, чья стать отличалась небывалой мощью, но волосы уже покрыла седина.

— Да… успокойся, жена моя, сердце женщины…

— Не говори мне про сердце женщины, что ты знаешь о сердце женщины, о Боги. — Она медленно осела в руках мужа и позволила прижать себя и уговаривать.

Через время, когда ночь опустилась на Дальние Земли, шёлк раскатали перед ногами Царицы, и она прошла в сопровождении мужа своего до дверей покоев сына своего Аралана и, не дожидаясь, пока замешкавшаяся стража распахнёт в удивлении двери покоев, сама толкнула массивные двери, что раскрылись и пропустили Айолу и мужа её — Царя Дальних Земель Горотеона.

В покоях, на полах и стенах которых была причудливая мозаика с вкраплениями каменьев, пол которых был украшен узорами из дерева разных пород, отчего рисунок их был причудлив и не повторялся от стены до стены, было тихо.

Лишь немногие свечи в опочивальне отражали свет, и лёгкие вдохи слышались из опочивальни.

— Покинь нас! — раздалось женское, не терпящее возражений.

— Царица? — Аралан был удивлён, но мало смущён, он быстро запахнул халат и подал знак наложнице, чтобы та, не медля, покинула его покои, пока Горотеон, отец его, придержал жену свою, закрыв ей глаза ладонью.

— Не следует жене мужа своего…

— Ах, муж мой, мужчины всегда одинаковы! Аралан, знаешь ли ты, что я ходила сегодня в Храм и говорила с Верховной Жрицей?

— Да, Царица. Что открыла тебе Жрица?

— Про судьбу твою она мало сказала, лишь то, что сердце твоё не скоро найдёт покой, после того, как тебя и жену твою свяжет Верховная Жрица шёлковой лентой, но полюбит сердце твоё и откроется избраннице твоей… Но про сестру твою…

— Эвиси?

— Эвиси! Она сказала многое.

И Айола повторила мужчинам семьи своей предсказание Верховной Жрицы, отчего уже руки Аралана хватались за меч и глаза становились фиолетовыми, подобно глазам матери своей. Истинной королевы.

— И только муж может спасти Эвиси?

— Да! — воскликнула Айола. — Только муж, чья любовь настолько сильна, что готов он пожертвовать ею…

— Глупости, Айола, — не выдержал Горотеон, — что может угрожать Эвиси во дворце моём? Она в полной безопасности!

— Верховная Жрица не ошибается.

— Она видит судьбу на сегодняшний миг, любое событие может переменить ход времени…

— Муж? — Аралан встал. — Нам надо выдать Эвиси замуж.

— Замуж?! — Айола почти зашипела, подобно ядовитым змеям. — Замуж? Ей едва пошла шестая зима!

— Брак возможно завершить позже, — спокойно проговорил Аралан. — В противном случае он не будет считать действительным, но Эвиси будет под защитой мужа…

— И его любовь будет настолько сильна?!

— Эвиси не всегда будет ребёнком, — отрезал Горотеон, — сердце мужа бывает слабо…

— Пусть мне поможет Главная Богиня, — в раздражении сказала Царица.

Тем временем.

Юная Царевна сидела на высоких матрасах в опочивальне своей и раскладывала узор из разноцветных самоцветов.

Её волосы, цвета спелой ржи, вились на концах и вокруг личика, подобно изображениям женщин, что привозили купцы из-за «моря» и называли «куклами».

— Дитя моё, — обратился отец к девочке. — Король соседнего государства просит руки твоей и сердца… сердце твоё слишком молодо…

— Я не желаю повязывать себя шёлковой лентой, отец, но в твоей воле, — девочка удручённо вздохнула.

— Разве тебя принуждали хотя бы раз к решению против сердца твоего, Эвиси? — вмешался Аралан, который не мог находиться на женской половине, но у сестры его ещё не было первых дней, отчего она считалась младенцем.

— Он подарил мне лошадь! — возмущённо вскрикнула девочка, показывая рукой на отца.

— Дитя моё, — начал отец, но был прерван.

- Лошадь!!! А я хотела коня!

Зала для торжеств.

В волосах юной Царевны сверкали каменья, а сами пряди доходили до пола, по которому шла девочка. Её платье было в цвет её синим глазам, и оттеняло яркий румянец на щеках.

— Король Теренсии Меланмир просит твоей руки, Эвиси, согласна ли ты отдать сердце своё и тело этому человеку? — Аралан говорил громко и внятно, несмотря на то, что слова застревали в горле его.

— Да, мой…

--">