Роберта Джеллис - Сладкая месть

ответил Иэн. – Оно подписано полным титулом лорда Ллевелина и скреплено печатью. Это вовсе не шутка. Это официальное приглашение на свадьбу нашего сына Саймона и Рианнон, дочери Ллевелина, принца Уэльса.

Элинор бросила письмо на маленький столик возле себя с такой яростью, что стоявший на нем кубок с вином даже покачнулся. Губы Иэна слегка дрогнули. Характер Элинор хоть и смягчился за шестьдесят прожитых лет, но душа ее осталась все так же непосредственна.

– Тогда старик теряет разум! – резко выпалила она. – Никто не устраивает свадьбу в разгар войны, если семьи жениха и невесты находятся в разных лагерях!

– Ллевелин не старше меня, – со смехом напомнил ей Иэн, – и я хотел бы обладать столь же ясным рассудком, как он.

Выражение лица Элинор тут же смягчилось, и она встала, чтобы с любовью обнять мужа.

– С твоим разумом все в порядке, – прошептала она. – У тебя страдает сердце, любовь моя, от того, что слишком мягко и податливо.

Иэн ответил мягким поцелуем на нежные объятия леди Элинор.

– Ну, с сердцем ли, с головой ли, – весело произнес он, – у Ллевелина все в порядке. В каком-то смысле сейчас не самое плохое время для свиданий.

– По-моему, ты такой же сумасшедший, как и он! – рассмеялась Элинор. – Ты тоже забыл о войне?

Иэн вздохнул.

– Хотел бы я об этом забыть. Но подумай – после неожиданной атаки лорда Ллевелина и графа Пемброка у короля едва ли осталось хоть пенни, чтобы одеть своих людей, накормить их, не говоря о том, чтобы им заплатить. Генрих сидит в Глостере, но что он может сделать? Собственные вассалы бросили его, а наемники недовольны и вот-вот готовы взбунтоваться. Он бессилен что-либо предпринять.

– Вероятно, все обстоит именно так, как ты говоришь, но король полон решимости взять реванш... А может быть, – задумчиво произнесла Элинор, – Ллевелин надеется таким образом втянуть и нашу семью в ссору с королем?

– Он слишком хорошо меня знает, – улыбнулся Иэн. – Конечно, Ллевелин не возражал бы против того, чтобы моя поездка в Уэльс на свадьбу сына усилила бы тревогу короля. Но для нас это безопасно, Элинор. Генрих благословил эту свадьбу. И – что еще более важно! – даже епископ Винчестерский ничего не предпримет против нас. Вероятнее всего, он просто промолчит...

– Тогда почему Ллевелин решил устроить свадьбу именно сейчас? Это что, просто шалость?

– Шалость, которая дорогого стоит. Нет, чего Ллевелин действительно хочет, так это известий.

– Чепуха! – раздраженно перебила мужа Элинор. – Какие новости мы можем ему сообщить? Мы расстались с Генрихом еще прошлым летом. Ллевелину должно быть известно, что даже Джеффри сторонится короля с тех пор, как Генрих нарушил свою клятву, данную Ричарду Пемброку.

– Не думаю, что Ллевелину нужны известия о Генрихе, – подчеркнул Иэн. – Уверен, у него есть доверенные осведомители, может быть, даже в самой крепости Глостер, и они докладывают ему о каждом шаге короля. Ллевелина интересует настроение английских баронов и духовенства. – Иэн широко улыбнулся и на мгновение стал похож на мальчишку, несмотря на все признаки приближающейся старости. – Ллевелин хочет знать, сколько времени у него осталось, чтобы набивать сундуки награбленным добром, прежде чем король предложит Ричарду мир.

Рука Элинор покоилась на плече мужа. Ее ясные темные глаза сверкнули золотисто-зелеными искрами.

– А скоро наступит мир, Иэн?

Он накрыл ее руку своей ладонью.

– Скоро? Этого я не могу сказать, просто молюсь и надеюсь. Как ты знаешь, Генрих не из тех, кто продолжает добиваться своей цели даже тогда, когда это начинает приносить неудобства или тем более становится опасным. Более того, короля может осудить церковь, а ведь он этого очень боится.

– Но не при епископе Винчестерском, который все время твердит ему, что тот поступает правильно. – Элинор поцеловала мужа в затылок и вернулась на свое место.

– Я думаю, после избрания Эдмунда Эбингдонского архиепископом Кентерберийским ситуация изменится, – сказал Иэн. – Эдмунд – святой, и он не побоится призвать к примирению обе враждующие стороны...

– Что и делают уже в течение почти целого года все епископы, кроме прихвостней Винчестера, – прервав мужа, взволнованно проговорила Элинор, и ее глаза вновь засверкали.

Иэн улыбнулся.

– Но Генрих истинно верует, и Эдмунд в его глазах будет пользоваться авторитетом еще до того, как получит мантию.

– Да, Эдмунд – святой, – согласилась Элинор, --">