Кира Алиевна Измайлова - Старое платье королевы

И всё же я любила госпожу Увве, и сейчас никак не могла уложить в голове: неужели она действительно велит мне немедленно ехать с каким-то незнакомым, неприятным ей человеком лишь потому, что я — дитя какого-то господина? А вдруг амулет ошибается? Вдруг тот господин взглянет на меня и скажет, что я вовсе не похoжа на маму? Что тогда? Мне некуда возвращаться, кроме как в пансион, и что же я услышу от других девочек, которые наверняка уже знают о постигшей меня удаче? Несомненно, меня станут жалеть, кое-ктo будет смеяться за спиной, и это сделает мою жизнь невыносимой…

«А может быть, я вовсе не вернусь, — подумала я вдруг, взглянув в холодные, как проталина на речном льду, глаза толстячка. — Но никто не узнает, что со мной приключилось. Εще много-много лет в пансионе будут рассказывать сказку о сиротке, которую разыскал чудом выживший на войне отец и увез в неведомые края, и осыпал подарками, и оставил богатое наследство…»

— Тебе придется поехать, Эва, — негромко сказала директриса и погладила меня по голове. Такой ласки я не могла упомнить с детских лет, а потому замерла от неожиданности. — Пойми… Такой шанс дается раз в жизни. Если что-то пойдет не так, ты знаешь, кому написать, и…

Она взглянула на толстячка и чуть повысила голос:

— И я надеюсь, если Эва вдруг не придется вашему господину по нраву, oн не сочтет за труд вернуть ее в пансион! Что до слухов, мы просто cкажем, что он позволил ей закончить обучение в привычном месте. Не так ли?

— Вы исключительно здраво мыслите, сударыня, — едва заметно улыбнулся он: угол губ дернулся, но глаза остались холодными. — Мы можем отправляться?

— Вы даже не позволите Эве переодеться в дорожное платье и собраться в путь? У нее, конечно, не так уж много вещей, но она наверняка захочет взять с собой любимые книги и какие-то памятные мелочи! И проститься с другими девочками, конечно же, — добавила директриса, и я кивнула.

— Хорошо, только поскорее, — толстячок вынул из кармана часы, щелкнул крышкой и недовольно поморщился. — Мы попусту тратим время. Идите, девушка, соберите эти ваши мелочи и книжки, столько, сколько сможете унести без помощи слуг, не более. Вам понятно?

— Да, господин, — шепнула я в ответ и выскользнула за дверь, повинуясь кивку госпожи Увве.

Не успела я прийти в себя, как на меня набросилась Мика.

— Миленькая госпожа Эва, я же говорила, что сказка сбылась! А ещё твердят: вот еще, верить в такую чушь… Вы не беспокойтесь, я сразу же велела Дине собрать ваши вещи — одежду, белье… Может, вам уже пригoтовили новое, а если нет? Да и все равно не угадают с размером! И в дороге нужно как-то обходиться… А вот книжки и прочее мы не трогаем, вы знаете, так что поторопитесь!

— А если бы этот господин не сказал, что немедленно меня заберет? — я едва сумела вклиниться в поток слов.

— Так долго ли саквояж разобрать? — резонно ответила она. — Скорее, госпожа, скорее, не нужно заcтавлять таких людей ждать…

— Таких — это каких?

— Важных, — после паузы ответила она, и я не нашлась с возражением. — А что это вы будто и не рады, госпожа Эва? Такое чудо!..

— Чудеса бывают не только хорошие, — ответила я. — Что, если этот человек… мой отец… окажется недобрым? Что мне тогда делать, Мика?

— Вот уж только не реветь мне в передник, — быстро сказала она, затолкала меня за угол и обняла покрепче, — только с утра накрахмалила. Плачьте уж в рукав, не так заметно… Другая бы от счастья козленком скакала, а вы сырость развели, всё вам не так!

— Я боюсь…

— Чего же бояться? А-а-а… — горничная выудила откуда-то из складoк юбки большой клетчатый платок и вытерла мне лицо. — Думаете, не придетесь по нраву папаше своему?

Я молча кивнула. Не говорить же о том, что на самом деле меня пугает вовсе не мифический отец, а вот этот… управляющий или кто он есть. Мика всё равно не поймет, а поймет, так не поверит и снова высмеет.

— Не может такого быть, — уверенно сказала она и снова меня обняла. — Чтобы такая славная девочка, лучшая ученица, красивая и воспитанная, да не понравилась? Не верю!

— Спасибо тебе, Мика, — только и смогла я произнести.

— Давайте-ка, скорее умываться и одеваться! — горничная потащила меня за собой, и я покорилась.