Мария Шарикова - Тернистый путь к счастью (СИ)

ребёнка. Ты ведь понимаешь меня?

— Я понимаю, — улыбнулась Полина.

Вилла княгини находилась на краю города, и поездка заняла около получасу. Блеск и богатство отражалось в каждой детали, и Татьяна подумала, что это замок сказочной принцессы. Но хозяйка оказалась обыкновенной женщиной средних лет.

— Рада вас видеть, — поприветствовав гостей, княгиня завела светскую беседу: — Татьяна Владимировна, вы не знакомы с господином Езерским? Очень милый молодой человек, — сказала она, указывая на Алексея, стоящего позади.

— Отчего же? Мы знакомы, только знакомство наше состоялось до моего замужества. Теперь я не интересую господина Езерского, я надеюсь, — с вызовом прибавила Татьяна. Она уже жалела о своём решение, и теперь пыталась поскорее покинуть компанию Езерского, но все оказалось не так просто.

— Напротив, Татьяна Владимировна, вы мне очень интересны, — произнёс Езерский, осматривая Татьяну с ног до головы, не упуская не одной подробности. Скромное, по меркам последней моды, лиловое платье, прическа, подходящая старой матроне, Татьяна изрядно изменила свои вкусы. Заиграла музыка. «Варшавянка», новый танец из Парижа, который только набирал популярность.

— Татьяна Владимировна, вы позволите, — воспользовался ситуацией Езерский, до сих пор помня страх Татьяны перед людьми.

Таня подала ему руку, но намерено избегала смотреть ему в глаза. Ведя её в танце, он заметил слегка округлую талию своей партнёрши. Захотелось вдруг лишить Игнатьева того, что он сам когда-то лишился по глупости. Но он тут же выкинул это из головы.

— Неужели тебе нечего сказать мне, Таня? — Алексей прижал к себе свою партнёршу немного ближе, чем того позволяли приличия, ожидая ответной реакции. Долго ждать не пришлось.

Игнатьева гневно сверкнула глазами и сказала:

— Мне нечего вам сказать, господин Езерский. Мы все сказали друг другу пять лет назад!

— Не стоит так спешить дорогая, — склонившись к самому уху, Езерский продолжил: — Стоит мне пожелать, как весь курорт, а потом и Петербург узнает о происхождение Анастасии.

— Вы не сделайте этого! — воскликнула Татьяна. — Неужели вы способны поступить так низко?

— Наверное, нет, — серьезно промолвил Алексей, немного отстранившись. — Но видеть свою дочь я имею право.

— Вы потеряли это право шесть лет назад, когда жестоко изгнали меня из своей жизни! — Тата едва могла дышать, а перед глазами все поплыло. — У моей дочери есть отец, а вам нет места в нашей жизни!

— Ну что ж, сударыня, в ваших словах есть истина, — Езерский горько усмехнулся. — Не буду больше вам докучать, мадам.

По окончанию танца Таня, едва державшаяся на ногах, подошла к стене и, облокотившись на неё, перевела дух. Захотелось скорее вернутся в столицу и оказаться в крепких объятьях мужа. Уж он бы точно смог её утешить.

***

Петербург встретил Татьяну тёплым августовским днём, наполненным солнечным светом. Александр был на службе, и Татьяна провела весь день в детской, считая минуты до встречи. Но время шло, а мужа все не было.

Подготовившись ко сну, Татьяна мерила комнату шагами, стараясь не думать о том, что могло случиться. Послышался звук открывающейся двери, в которой Таня сразу узнала кабинет мужа, находившийся на другой стороне коридора.

Графиня, немедля не минуты, направилась туда, намереваясь выяснить, в чем дело. Растворив двери кабинета, Тата осмотрелась в поисках света. Две свечи нервно полыхали в старом подсвечнике, который она держала в руках, и не давали, как следует, разглядеть комнату. Наконец, в тревожной тишине Татьяна заметила силуэт мужа, и приблизилась вперёд.

— Саша, что ты здесь делаешь? — тихо спросила она, ставя подсвечник на стол и подходя к мужу вплотную.

Александр сидел в кресле, в белой рубашке с раскрытым воротом. В руках он держал наполненный бокал, к которому ещё не успел притронуться. Это показалось Татьяне странным, потому как муж не притрагивался к спиртному всю их совместную жизнь.

Подняв на жену свои серые глаза, Игнатьев тяжело вздохнул. Граф не понимал, что делает Татьяна в его кабинете, откровенно ища с ним встречи. Тонкий пеньюар не скрывал изгибов её тела, а золотистые локоны свободно падали на спину. Она медленно подошла к нему сзади, обнимая его. Игнатьев замер и, тихо выругавшись, отставил нетронутый бокал в сторону, притянул жену к себе.

Татьяна — его ангел, --">