(Autumn Leaves) - Последний венок (СИ)

что гребёт.

СМЕНХКАРА (за кулисами): Анх! Братишка! Да куда они все делись?

ТАШЕРИТ: Ай, это Сменхкара!

Поспешно разбирает «погребальный убор». Тутанхатон и Анхесенатон ей помогают.

АНХЕСЕНАТОН: Узнают, что мы играли в погребение по обряду прежней веры – дней на десять без сладкого оставят!

ТАШЕРИТ: И поколотят.

Как раз когда они заканчивают заметать все следы «лодки мёртвого», входит Сменхкара.

Явление восьмое

Те же и Сменхкара.

СМЕНХКАРА: А, вы тут!

ТУТАНХАТОН: Да, в войну играли.

СМЕНХКАРА: Ну молодцы. А сейчас извольте нарядиться и умыться, а вы, девочки – накрасьтесь. Вечером приезжает в гости один из хеттских царевичей, сын царя Суппилулиумы, и послы.

АНХЕСЕНАТОН: Опять хеттский царевич! Сколько же у этого Суплулумы сыновей?

СМЕНХКАРА: Много. И чуть ли не каждый год новые. Завидую старикашке.

ТАШЕРИТ: Почему?

СМЕНХКАРА (опомнившись): Вам рано знать! Бегом переодеваться, все в песке!

Дети бегут прочь, Сменхкара уходит за ними. Входят Меритатон и Хоремхеб.

Явление девятое

Меритатон, Хоремхеб.

МЕРИТАТОН: Да отстань от меня! Не грози, не улещивай – моё мнение остаётся прежним.

ХОРЕМХЕБ: Госпожа, в армии волнения. Твоим мужем недовольны. Эхнатон…

МЕРИТАТОН: Ах, ты, изменник, ещё на моего отца клеветать будешь?

ХОРЕМХЕБ: Любезная Меритатон, я, наоборот, хочу вспомнить его несгибаемую волю и львиную храбрость. Он мог удерживать в подчинении Египет. Несмотря на то, что он ввёл веру в Атона… Но вот Сменхкара – увы и увы! – слаб. Если он не разрешит, по крайней мере, почитание Амона-Ра и прочего сонма, ему придётся туго.

МЕРИТАТОН: Ты бывший жрец Ра, Хоремхеб, вот и ворчишь.

ХОРЕМХЕБ: Я говорю не о себе, а о всём народе. Если бы хоть царица сменила имя на Меритамон…

МЕРИТАТОН: Никогда. Ты мне не указ.

ХОРЕМХЕБ: Я поговорю с твоим мужем. По крайней мере, он будет вынужден прекратить изничтожение прежней веры.

МЕРИТАТОН: Кто царь – ты или он?

ХОРЕМХЕБ: В том и дело, что он. А я – представитель народа. Царь прислушается ко мне, славная Меритатон.

МЕРИТАТОН: Я не сдамся. Возрождать почитание этой толпы чудищ…

ХОРЕМХЕБ (мягко): Не надо пытаться изменить русло Нила одним мановением руки, царица. Множество людей в Египте ещё не готовы так резко перейти к почитанию Атона. Его следовало бы насаждать постепенно и бескровно… но сейчас дело уже сделано. Народ только крепче цепляется за Амона-Ра. Да что там – я собственными глазами видел, как светлейшая царевна Анхесенатон тайком играла с холщовым львом и изображала в лицах историю воплощения Хатор, дочери Ра, в львицу.

МЕРИТАТОН (в ярости): Анх? Как она смела? Я её высеку и к матери жить отправлю!

ХОРЕМХЕБ: Это было год назад, госпожа, во-первых. Во-вторых – виновата не девочка. Она уже забыла наставления отца. Её окружают прислужницы, няньки, всяческие рабы… Разве услышит она от них гимны Атону? Сечь всех подряд – не выход.

МЕРИТАТОН: Хватит. Убирайся.

ХОРЕМХЕБ: Не смею ослушаться.

Уходит.

Явление десятое

Меритатон одна.

МЕРИТАТОН: Ах, отец, отец, отец! На кого ты оставил свой Египет, свой нежно любимый Ахетатон? Несколько месяцев прошло с твоей смерти, а нас всех словно и не узнать. Сменхкара склоняется к Амону-Ра – он не в силах противиться влиянию этой змеи Хоремхеба… да и Эйе считает, что для укрепления власти новому царю следует отказаться от почитания Атона! Матушка совсем помешалась оттого, что её не допускают к государственным делам, и ей уже всё равно. Маленькие Анхесенатон и Ташерит, даже они изменяют твоей памяти! Лишь я одна, судя по всему, на весь Египет верна ей и Атону.

Небольшая пауза.

МЕРИТАТОН: И, может, Эйе прав, говоря, что наш род под угрозой. Помнишь Сетенепру, твою последнюю дочь? Она умерла, равно как и твоя вторая жена Кийя. Моя старшая дочка Меритатон-Ташерит скончалась, не прожив и месяца, а вторая, Анхесенатон-Ташерит, родилась на четыре месяца раньше срока, уже мёртвая – Сменхкара был в отъезде, он о ней даже не узнал. Лекарь

--">