(Alfranza) - Реждана (СИ)

поисках преступной шушеры. Приглядевшись, Дорэ узнала в лихаче, которого схватили двое мужчин - Себастьяна. Ее брат часто подворовывал у тех мальчишек с кем играл во дворе, но никогда не лазал в дом. Видимо, все же каждый переживает утраты по-своему, но Дорэ решила, что на этот раз, она не пойдет к брату на выручку. Хоть раз надо было проучить непослушного мальчишку и она отвернувшись решила пойти другой улицей.

И едва не налетела на молодую сеньориту, которая несла в корзинке яблоки.

- Простите, сеньора - пролепетала Дорэ, пытаясь унять волнение о том, что не дай Бог женщина подумает о ней что-то недоброе или вовсе прочтет все в ее испуганных глазах.

Но женщина лишь улыбнулась и протянула ей пару яблок, а потом спросила, оглядывая с ног до головы:

- Что же ты одна здесь делаешь, девонька?

Тон женщины напоминал Дорэ о том, как разговаривали с ней сестры милосердия, когда однажды мать привела ее в церковь на молебен, а там были сестры милосердия с белых балахонах с красным крестом на груди. Они разговаривали тихо и спокойно, что бы не слышали в ответ. никогда не повышали тона голоса и их слова непременно утешали и успокаивали даже самых буянов. Эта встреченная Дорэ женщина говорила точно так же, но на монашку она похожа не была. Наоборот, ее молодое лицо было строгое и красивое. А наряд, ничем не напоминал монашеский.

- Потерялась, - зачем-то соврала Дорэ.

- Одна, в таком месте, ты пропадешь. Пойдем со мной, мы найдем применение твоей молодости и крепким рукам.

Тогда Дорэ еще не знала, что пойдя за женщиной она изменит свою жизнь так, как возможно никогда бы не смогла изменить сама. Она была уверена, что скорее всего ее могли убить, и вряд ли бы она дожила до тех лет, чтобы понимать то, что тогда она сделала правильный выбор.

Единственное о чем жалела Дорэ, это о том, что она больше никогда не увидела отца и даже не знала как он жил последние годы.

1820 год. Флоренция, Италия.

Церковь Санто-Спирито.

Дождь зарядил с самого утра и лил почти не переставая три часа к ряду. Из-за чего мостовая стала похожа на залитый для катания на коньках каток. Мало верилось в то, что сегодня солнце соизволит выбираться из сонной постели облаков, чтобы хотя бы немного согреть землю, так нуждающуюся в солнечном свете. И хотя апрельские капели уже отгремели, тепло не спешило изливать душу в май.

Старый базилик Санто-Спирито, под чьими сводами венчались многие, но многих и провожали в последний путь, встретил семью Фьоре беспристрастной безучастностью к их горю. Стены церкви, в которые так часто в последнее время ходила сеньора Мариана Фьоре, равнодушно прикрывали от нежданного ливня несколько десятков людей, пришедших проводить в далекие края одну из самых верных прихожанок католической веры.

Если бы Реджане еще пару месяцев назад сказали, что ее мать умрет от сердечного приступа, она удивилась бы. У матери Реджаны было очень крепкое здоровое сердце но судьба иногда преподносит сюрпризы, когда даже здоровый орган способен на неожиданный для его владельца финт. В данном случае, Мариана Фьоре накануне своей смерти получила неприятное письмо, которое, возможно и стало безмолвным виновником ее гибели. Возможно, потому что, никакого письма сеньор Фабио Фьоре так и не нашел, но сделал вывод, что возможно его жена сожгла его, а уже после этого у нее произошел сердечный приступ и она скончалась спустя час после этого. На столе следователи нашли нож для распечатки писем и монокль.

Смерть матери на Реджану повлияло не особо сильно, ведь больше всего она была привязана к отцу. Он обучал дочь почти всему что та знала в свои двадцать два года. В том числе и как вести себя, что говорить и о чем молчать. Реджана Фьоре была хорошо воспитана и собиралась поступать в педагогическую гимназию при Институте Искусств в Риме.

Тем не менее, узнать о том, что мать оставила дочери в наследство “Дом Страсти”, было немалым испытанием и удивлением для семьи Фьоре. Это на несколько дней выбило из колеи Фабио Фьоре, который не подозревал о двойной жизни своей почившей жены. Для него она всегда была благочестивой прихожанкой церкви Санто-Спинрито и занималась благотворительностью, казалось, больше, чем кто либо во Флоренции. И тут такое…

Фабио

--">