Джорджетт Хейер - Тайные наслаждения

Джоржетт Хейер Тайные наслаждения

© Georgette Heyer, 1946

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015

* * *

Глава 1

Сгущались сумерки, и над землей уже полз холодный туман, заволакивая окрестности, когда почтовый дилижанс, направлявшийся из Лондона в Литтл-Хэмптон, кренясь и переваливаясь на ухабах, вкатился в деревушку Биллингсхерст. Он остановился у придорожной гостиницы, и форейтор опустил откидные ступеньки для высадки пассажиров, по которым на дорогу сошла леди в тускло-коричневой длинной мантилье и круглой шляпке без пера. Она застыла, ожидая, пока с запяток дилижанса не достанут ее перевязанные веревками сундук и саквояж, а кучер, обнаружив, что идет на несколько минут впереди расписания, привязал к стойке вожжи, спрыгнул с облучка и, нарушая все правила для служащих почтовых дилижансов, быстрым шагом направился в буфетную. Очевидно, он намеревался подкрепиться освежающим, которое должно было позволить ему проделать остаток пути без непоправимого вреда для собственного, явно ослабленного организма.

Пассажирка тем временем так и застыла на обочине с сундуком у ног, неуверенно оглядываясь по сторонам. Она явно рассчитывала, что ее встретят, но, зная по собственному опыту, что за новой гувернанткой хозяева пришлют, скорее, самую обычную двуколку, а не экипаж, на котором ездят сами, не спешила приближаться к единственному средству передвижения, оказавшемуся в пределах видимости. Это была легкая дорожная карета, стоявшая на другой стороне тракта. Но, пока дама колебалась, пребывая в нерешительности, слуга спрыгнул с облучка, подошел к ней и, почтительно коснувшись шляпы, осведомился, не она ли и есть та самая молодая леди, что должна была прибыть из Лондона по объявлению. Получив утвердительный ответ, он отвесил ей легкий поклон, подхватил саквояж и предложил следовать за ним к экипажу на другой стороне дороги.

Девушка села в карету; настроение молодой леди помимо воли улучшилось при виде неслыханного комфорта, который ожидал ее, а когда слуга укрыл ей колени пледом, пояснив, что вечерний воздух отдает прохладой, она и вовсе воспрянула духом. Откидные ступеньки были подняты, дверцу захлопнули, сундук водрузили на крышу, и через несколько мгновений экипаж покатил вперед, мягко покачиваясь на подпружиненных рессорах, что создавало приятный контраст тряскому и подпрыгивающему дилижансу, в котором пассажирка провела несколько не самых лучших часов пути.

Облегченно вздохнув, она откинулась на подушки сиденья, вспомнив о переполненном дилижансе и совершенно некомфортном путешествии. Девушка сказала себе, что ей, пожалуй, уже следует привыкнуть к издержкам бедности. Ведь, поскольку подобная возможность выпадала ей чуть ли не ежедневно на протяжении последних шести лет, а результата все не было, ответ представлялся очевидным. Вновь пав духом, но твердо решив не поддаваться меланхолии, леди постаралась отогнать мысли о тяготах собственного нынешнего положения и стала представлять себе свою теперешнюю хозяйку.

Следует заметить, что девушка, выехав сегодня утром из Лондона, не питала особых надежд на лучшее. Свою нанимательницу она и видела всего-то один раз во время уничижительного допроса в гостинице «Фентонз», и эта грозная дама не продемонстрировала даже намека на великодушие, которое могло бы подвигнуть ее прислать собственную карету за будущей гувернанткой. Неудивительно, что мисс Элинор Рочдейл, введенная в заблуждение, сочла, что в массивной груди ее будущей хозяйки бьется сердце неумолимое и жестокое – это читалось в выражении ее глаз навыкате; если бы у девушки был выбор, она без колебаний отклонила бы предложение получить место в имении этой дамы. Но в том-то и дело, что выбора у нее не было. Слишком часто в семьях, которым требовались гувернантки, обнаруживались юные джентльмены в опасном возрасте, а мисс Рочдейл была слишком молода и красива, чтобы, по мнению предусмотрительных мамаш, иметь право претендовать на столь ответственный пост. Сбережений Элинор не имела, а ее гордость не позволяла ей и дальше гостить у своей собственной старенькой гувернантки.

Однако, к счастью, единственному отпрыску мужского пола миссис Мейклсфилд едва сравнялось семь лет от роду. По словам матери, он был крепким, резвым ребенком, обладающим натурой настолько нежной и ранимой, что требовался невероятный такт и дар убеждения, дабы --">