Джорджетт Хейер - Завоеватель сердец

Джоржетт Хейер Завоеватель сердец

Кароле Ленантон посвящается

С благодарностью за дружбу и с признательностью за исторические изыскания, согревшие сердца нас обеих

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга» 2014

© Georgette Heyer, 1931

© Jon Paul, обложка, 2014

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2014

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2014

* * *

Пролог

Сейчас он еще мал, но он подрастет.

Герцог Роберт Нормандский (афоризм)

(1028 год)

На рыночной площади раздавался такой шум, перемежаемый криками и яростным торгом, что Герлева, с трудом переставляя ноги, заставила себя подойти к окну своей горницы и остановилась, глядя вниз сквозь щели в ивовых ставнях, закрывавших проем. В базарные дни в Фалез со всей округи стекались толпы людей. Здесь можно было встретить свободных землевладельцев с рабами, пригнавших на продажу свиней и крупный рогатый скот, смердов^[1], торгующих яйцами и сыром, разложенными на холсте прямо на земле, сенешалей и дружинников важных лордов, рыцарских жен на смирных верховых лошадках, бюргеров из города и молоденьких девиц, сбившихся в стайки по четыре-пять человек; в их кошелях было мало серебра, однако они радостными восклицаниями приветствовали любую диковинку, попадавшуюся им на глаза.

Бродячие торговцы с вьючными лошадями завлекали покупателей соблазнительными безделушками: брошами с аметистами и гранатами, костяными гребнями и серебряными зеркалами, отполированными до такого блеска, что в них с легкостью можно было увидеть свое отражение, как если бы вы посмотрелись в ручей, текущий у подножия замка. Здесь были лотки, заваленные свечами, маслом и втираниями, восточными пряностями, что распространяют волнующие, волшебные ароматы: китайским калганом, гвоздикой, кубебой и сладкой корицей. А совсем рядом торговцы съестными припасами установили палатки и бочки, где можно было купить только что пойманных миног и селедку, такие редкие деликатесы, как имбирь, сахар и перец, кувшинчики с горчицей из Ломбардии, а также буханки сдобного белого хлеба, на каждой из которых красовалось клеймо булочника. Рядом с ними какой-то коробейник, завлекая домохозяек, бойко торговал медными кастрюльками и большими блюдами. Неподалеку пристроился и аптекарь, пытавшийся привлечь внимание женщин своими примочками для синяков и кровоподтеков, драконовой водой и корнем ангелики. Он шепотом предлагал даже приворотные зелья, лукаво подмигивая при этом. Его негромкий голос заглушали крики соседа, который развернул на своем лотке штуки тонкой ворсистой шерсти и шелка, зазывая всех проходящих мимо остановиться и пощупать его нежнейшие лучшие ткани.

Но особенно большая толпа собралась вокруг чужеземных купцов, торговавших самыми невероятными товарами. Здесь можно было найти: черный лингит, привезенный из-за моря, который, если его нагреть, отгонял всех змей в округе; ткани еще более тонкие и дорогие, чем те, что предлагали фризские купцы; искусно выточенные кубки и драгоценные каменья, которыми похвалялись смуглые византийцы; золотую вышивку, сработанную саксонскими умелицами в Англии. А прочие безделушки и ленты для подвязывания волос и вовсе было не сосчитать.

Герлева, заприметив одну такую россыпь украшений, которую с жадным любопытством разглядывала под самым ее окном стайка девиц, машинально погладила тяжелую косу, ниспадавшую ей на грудь, спрашивая себя, а как бы выглядела вплетенная в волосы багряная лента и понравилась бы она сама в алом наряде милорду Роберту. Но потом женщина со вздохом призналась себе, что никто, даже такой пылкий возлюбленный, как милорд граф, не нашел бы сейчас в ней ничего привлекательного. Герлева пребывала на последнем месяце беременности, а милорд граф, как назло, находился очень далеко от нее, в Руане, при дворе своего отца, славного герцога Ричарда Нормандского. Ей хотелось, чтобы схватки наконец начались, а роды поскорее закончились, и тогда она смогла бы вновь подняться на крутую скалу, к замку, словно гнездо ласточки прилепленному на одном из утесов. Женщина крикнула бы стражникам, и те отворили бы ворота: отворили их перед ней, Герлевой Прекрасной, дочерью Фулберта, знатного горожанина Фалеза, и возлюбленной самого милорда графа Иемуа. Взгляд ее непроизвольно устремился к замку, который едва виднелся отсюда над --">