Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

— Ты считаешь, Принц Джордж блефует? Думаешь, он ничего не предпримет, если мы не заключим союз с лордом Вульфом, как он того требует? Боюсь, это не так. Одна дуэль — дело чести, но три это попросту попытка убийства. К тому же, было слишком много протестов общественности против проведения дуэлей, и в этой ситуации люди полностью поддержат принца. Я считаю, мы должны подчиниться его воле. Или ты хочешь, чтобы наш сын опять рисковал своей жизнью? Может, я должна напомнить тебе, что он уже был ранен в этих дуэлях?

— Я не нуждаюсь в напоминании об этом, жена. Но Принц-Регент такой же безумец, как и его отец, если он думает, что посредством брака между нашими семьями он положит конец вендетте Доминика. Вероятнее, что волк попросту убьет твою дочь, нежели возьмет её в свою постель, если мы отдадим девчонку ему.

Гарриет поджала губы. Её приводило в бешенство то, что муж никогда не говорил об их дочери, как о своей. Он словно бы не имел к ней никакого отношения. Так повелось со дня рождения Брук. Томас, лишь один раз взглянув на красавицу-дочь, которую она ему подарила, с рыком отвернулся. Он хотел сыновей, чтобы у него было много мальчиков, и ему не нужны были хнычущие девчонки. Но Гарриет родила ему лишь двоих детей, хотя и не по своей воле так мало. Остальные пять беременностей закончились выкидышами.

Сейчас же она сказала именно то, что, как она знала, он хотел услышать. И произнесла это с такой же бездушной интонацией, с какой бы высказался он сам:

— Лучше она, чем Роберт. Роберт — твой наследник. А Брук всего лишь лишний рот в доме, который приходится кормить.

Именно этот момент выбрал наследник Уитвортов, чтобы открыть дверь гостиной и присоединиться к родителям. Он, очевидно, услышал конец их разговора. Скучающим тоном Роберт заявил:

— Отправьте ей немедля. Волк её не примет. Именно он станет тем дураком, который потеряет землю и титул, в то время как мы исполним коварное «предложение» Регента по объединению наших семей в этом марьяже.

Гарриет не ожидала ничего другого от своего сына, который не питал особой любви к сестрице. Со своими пятью футами и десятью дюймами он был не выше отца и таким же привлекательным и крепким, каким Томас был раньше. Роберту также были присущи и его недостатки, но, вопреки этому, она любила сына.

Оба её ребенка унаследовали от Томаса его чёрные волосы и бледно-зелёные глаза. Брук была даже выше Гарриет на несколько дюймов. А Роберт был таким же гедонистом, как и Принц-Регент, и к двадцати трем годам успел поменять немало любовниц, как у себя дома в Лестершире, так и в Лондоне. Он мог быть чертовски очаровательным, когда ему чего-то хотелось. В остальное время Роберт больше походил на отца, относясь с равной долей презрения и к дворянам и к слугам.

Томас был слишком зол из-за насущной проблемы, чтобы позволить Роберту увильнуть от ответа в его обычной пренебрежительной манере.

— Если ты снова вляпался в ситуацию, с которой мы уже имеем дело год назад… Если ты нарушил свое слово…

— Я не нарушал, — прервал его Роберт.

— Ты назвал эти дуэли пустяком. Но решимость этого мужчины покончить с тобой может быть чем угодно, но уж точно не пустяком! Что, чёрт возьми, ты ему сделал?

— Ничего. Я лишь несколько раз сталкивался с ним в Лондоне. Какой бы не была настоящая причина, по которой он хочет моей смерти, он не открывает её. Думаю, что это зависть, или он посчитал, что я чем-то выразил ему пренебрежение. Что-то настолько пустяковое, что ему даже стыдно в этом признаться.

— Тогда у тебя есть достаточное основание отказаться участвовать в этих дуэлях.

— Думаешь, я не пытался? Он назвал меня лжецом! Разве я мог проигнорировать это?

Гарриет отлично знала своего сына. Он склонен был не договаривать всего, когда правда не была в его пользу. Но Томас ему верил. Как же иначе? У него не было никакого желания наказывать своего дражайшего сыночка.

Томас перешел ближе к текущему вопросу:

— Ты знал, что Принц может выдвинуть такое возмутительное требование?

— Я опасался, что Джордж может сделать что-то подобное, поэтому уехал из Лондона и вернулся домой. Он прислушивается к глупым советам прихвостней из своего окружения, которые стенают по поводу того, что его кошелёк, из которого все они кормятся, порядком исхудал. Принц надеется, что мы проигнорируем его нелепое утверждение о том, что, мол, этот дурацкий союз положит конец кровопролитию, и тогда он сможет --">