Джейн Энн Кренц - Скандал

выигрыш в любой азартной игре.

Эмили вздохнула, надела очки в серебряной оправе и выбрала письмо Саймона Траэрна из пачки конвертов, газет и журналов утренней почты. За последние месяцы она уже научилась безошибочно узнавать четкий изящный почерк Траэрна и его необычную печатку в виде головы дракона. Из-за обширной переписки и огромного количества подписных изданий на ее письменном столе красного дерева всегда лежали целые кипы почты, но письма от Саймона Траэрна она находила сразу.

Эмили всегда очень осторожно распечатывала конверт ножом для бумаг, дабы не повредить драгоценную печать. Каждая деталь посланий Траэрна для Эмили была очень важной и достойной вечного хранения в особой шкатулке, специально купленной для этого.

Она аккуратно вскрывала печать из красного воска, когда дверь в библиотеку отворилась и в комнату неторопливо вошел ее брат.

— Доброе утро, Эм. Я смотрю, ты, как всегда, усердно трудишься. И как только ты умудряешься, сестренка?

Чарльз Фарингдон чмокнул сестру в щеку и грациозно опустился в кресло напротив широкого письменного стола. Элегантно закинув ногу на ногу, он улыбнулся ей беспечной обворожительной улыбкой, которая отличала всех мужчин рода Фарингдон.

— Ума не приложу, что бы мы все делали, если бы тебе не нравилось хоронить себя здесь и погружаться в эту противную занудную переписку.

Эмили неохотно опустила письмо Саймона Траэрна на стол и как бы между прочим накрыла его последним номером «Журнала для джентльменов». Письма Траэрна — ее личное дело, а потому не следовало открыто оставлять их на столе, где они могли привлечь чей-нибудь случайный интерес.

— Ты, кажется, в прекрасном настроении, — заметила она непринужденным тоном. — Полагаю, ты оправился от разочарования последних проигрышей и собираешься вскоре снова вернуться в город?

Она всматривалась в своего красивого братца через круглые стеклышки очков, испытывая привычное смешанное чувство раздражения и душевной привязанности. Эмили любила Чарльза, равно как и его близнеца Девлина и своего беспечного сверхобщительного отца. Но нельзя было отрицать, что некоторая безответственность и даже безрассудность в поведении мужчин Фарингдонов — да черт с ним, со всем! — порой чрезвычайно утомляли. Их красавицу мать, умершую шесть лет назад, часто огорчало сие обстоятельство.

Эмили не могла не признать, что, за исключением ее самой, Фарингдоны были красивой семейкой.

Вот и в это утро в костюме для верховой езды Чарльз, как всегда, неотразим: куртка от Уэстона — Эмили только что оплатила за нее счет; покрой бриджей выгодно подчеркивает его прекрасную фигуру, а сапоги начищены до зеркального блеска, так что в них можно смотреться.

Высокий блондин, с волосами, отливающими на солнце золотом, и глазами, голубыми как летнее небо, Чарльз выглядел истинным представителем рода Фарингдон. Вдобавок к чертам юного Адониса он обладал еще и шармом Фарингдонов.

— Да, знаешь, совсем оправился, — бодро заверил ее Чарльз. — Через пару минут уезжаю в Лондон. Чудесный день для прогулки верхом. Если у тебя имеются какие-либо поручения для Давенпорта, буду рад их передать. Собираюсь обогнать почтовую карету по дороге в город — я даже заключил пари с Пирсоном!

Эмили покачала головой:

— Нет, сегодня для мистера Давенпорта у меня ничего нет. Разве что на следующей неделе, когда мои корреспонденты в Эссексе и Кенте сообщат о видах на летний урожай бобов и я приму кое-какие решения.

Чарльз пренебрежительно наморщил свой изящный нос:

— Бобы… И как ты только можешь заниматься такой чепухой, как выращивание бобов, Эмили? Это же жуткое занудство!

— Полагаю, не большее, чем производство железа, добыча угля и урожай зерновых, — парировала она. — Меня весьма удивляет, что ты сам перестал интересоваться подобными делами. Все, чем ты наслаждаешься в жизни, — от твоих шикарных сапог до прекрасного жеребца для охоты, которого ты купил в прошлом месяце, — только результат внимательного отношения к столь скучным вещам, как выращивание бобов.

Чарльз улыбнулся и, подняв руки вверх, решительно встал:

— Довольно читать мораль, Эм. Пожалуй, это даже скучнее, чем бобы. Кстати сказать, новый жеребец действительно прекрасное животное. Отец помог выбрать его на аукционе «Таттерсоллз», и не тебе мне объяснять, какой у отца глаз на породу.

— Да, но это ужасно дорогой жеребец, Чарльз.

— Считай мою покупку вложением --">