Кэтлин Вудивисс - Навеки-навсегда

прижала несвежий носовой платок ко рту, стараясь побороть внезапно подступившую тошноту и головокружение. Путешествие превратилось в пытку: колеса нещадно грохотали и карета подпрыгивала на ухабистой дороге, до боли ныло все тело. Перезвон колокольчиков, закрепленных на уздечках и гривах лошадей, слегка заглушал топот копыт, но в висках стучало, голова раскалывалась. Да и яркие лучи солнца причиняли неудобства. Девушка открывала глаза лишь в те моменты, когда повозка оказывалась в тени высоких деревьев. Но и тогда все застилала алая дымка пыли, сливавшаяся с бордовой бархатной обивкой кареты.

— Вы чем-то недовольны, княжна? — с ехидной ухмылкой поинтересовался Иван Воронский.

Зинаида несколько раз мигнула, прежде чем зафиксировала усталый взгляд на мужчине, который против ее воли стал попутчиком и своего рода охранником. Девушке страшно не хотелось добираться до Москвы в компании человека, явно симпатизировавшего полякам и иезуитам — фанатикам короля Сигизмунда.

Облаченный в черное, с изможденным аскетичным лицом, священник Воронский угрюмо наблюдал за княжной с противоположного сиденья и не упускал случая выразить неодобрение Зинаиде и ее пожилой служанке. Он держался нарочито заносчиво, и Зинаида не напрасно решила, что этот длинноносый ехидный коротышка составил о ней предубежденное мнение, безусловно осудив ее поведение и манеры.

Доведись ему родиться во времена испанской инквизиции, этот фанатик запер бы непокорную княжну в мрачной сырой темнице, где ей пришлось бы каяться в несовершенных грехах простому смертному, — возомнившему себя святым. Подобные мысли не раз приходили Зинаиде в голову, а едкие комментарии и надменность Воронского убеждали девушку, что единственная цель его — беспрестанно наставлять ее грешную душу на путь истинный.

— Мне жарко! Я хочу помыться! — решительно заявила Зинаида. — Мы едем с такой невероятной скоростью, что я безумно устала и чувствую себя разбитой! Мы меняем лошадей на постоялых дворах, так как они выбиваются из сил, а каково людям? Конечно, я недовольна, потому что за три дня ни разу не отдохнула по-настоящему.

Сидевшая напротив служанка по имени Али Мак-Кэб, как умела, выразила согласие с хозяйкой. Ирландка выглядела старше своих лет, она тоже безумно устала от этого изнуряющего путешествия, утомившего даже ее — такую сильную и закаленную женщину.

Иван Воронский презрительно хмыкнул и собирался беспардонно, по своему обыкновению, парировать жалобы княжны, но в этот момент заметил маленького жучка на черном рукаве сутаны. Священник возмутился наглости насекомого, посмевшего усесться на его столь драгоценную персону, и выбросил несчастного через окно щелчком коротких пухлых пальцев. Наконец он поднял глаза на Зинаиду и напыщенно произнес:

— Дорогая княжна! Княгиня Анна приказала прибыть как можно быстрее, чтобы не нарушить свои планы. Из уважения к ней и государю нам приходится подчиняться.

Зинаиду несказанно раздражала тусклая логика этого фарисея. При виде пыли, осевшей на элегантном шелковом платье в черно-зеленую полоску, она сморщила пикантный прямой носик. Модный наряд был куплен во Франции за огромную сумму, а теперь он безнадежно испорчен, хотя княгине Анне иностранная мода, наверное, нравится так же, как и ее доверенному лицу.

Зинаида, разумеется, заметила осуждающий взгляд Воронского, разглядывающего ее мятое платье. Это, безусловно, задело ее, и девушка решила, что разъедающая легкие пыль и тяготы путешествия несравнимы с присутствием в карете назойливого и неприятного попутчика.

— Может, объясните мне, почему настаиваете на том, чтобы мы ехали только в дневное время? Если бы вы послушались совета капитана Некрасова и преодолевали путь ночью, то, по крайней мере, могли бы избежать жары и пыли.

— Ночь принадлежит дьяволу, княжна, и в ней не место ангельским душам, за которыми охотятся демоны.

Зинаида подняла глаза вверх, моля Господа наделить ее терпением, чтобы вынести все. Видимо, священнику наплевать на адские испытания, которым они подвергаются.

— Думаю, вам не на что жаловаться, коль сами приказываете, когда останавливаться на ночлег и когда отправляться в дорогу, — не сдержалась она.

Иван на мгновение задумался и, снизойдя, дал приемлемое объяснение:

— В Москве ходят слухи, что на этой территории действует банда разбойников. Эти негодники делают свое черное дело --">