Маргарет Джордж - Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен

улыбнулся и погладил заботливую руку.

Я обернулся, но сперва не разглядел ничего, кроме белого головного убора да блекло-бурого платья прислуги.

— Вы очень любезны, милая, — заметил я, коснувшись ее пальцев.

Она вела себя крайне ненавязчиво, но, видно, дело свое знала.

— Едва ли помощь родному отцу свидетельствует о любезности, — ответила девушка, отстраняясь.

— Так это Джейн? — удивленно спросил я, глядя ей вслед.

— Подлые французы, — заявил сэр Джон. — Они устроили нам засаду. Все так же лезут на рожон. Но Папа каков! А новый… гораздо хуже Климента. — Он неодобрительно покачал головой, по-видимому не утратив былого интереса к политической жизни, и добавил с демонической усмешкой: — Говорят, он сосет пальцы на ногах.

Эдвард и Томас продолжали спокойно есть.

— Да, лижет свои копыта! — хихикнув, воскликнул сэр Джон так громко, что, казалось, охнули древние потолочные балки. — И кроме того, северная башня нуждается в починке!

Отсидев за ужином подобающее время, я вышел из зала. Слуги увели старого Сеймура спать, и я отправился в отведенную мне спальню. Там стояла узкая жесткая кровать, источавшая затхлый запашок. В шесть утра в ближайшей приходской церкви пройдет месса, и мне хотелось посетить ее. А пока я улегся спать, мысленно помолившись… о благополучии сэра Джона, Анны и себя самого.

* * *

На утреннюю службу мы отправились большой компанией — все домочадцы Сеймуров, за исключением сэра Джона. Месса прошла быстро и незатейливо. Священник, такой же невзрачный, как окружавшие его серые камни, протараторил положенный латинский текст. Должно быть, он служил здесь целую жизнь, таскаясь из жилой пристройки к скромному алтарю и обратно, не ведая о неожиданностях или превратностях судьбы. Тихий воин Христа стал героем уже потому, что продолжал исправно нести службу в этом унылом приходе.

Выйдя из церквушки, я взглянул на Джейн, младшую сестру Эдварда. Она была бледнее тусклого утреннего света.

— Вы прекрасно ухаживаете за отцом, — похвалил я ее. — Это неблагодарная обязанность, но вы исполняете ее с любовью.

Я не мог сказать ей, сколь опечалило меня умственное расстройство сэра Джона.

— Почему же неблагодарная? — удивилась она.

Ее своеобразный голос казался знакомым. Она говорила прерывисто, с легким придыханием.

— Отец благодарен мне, — добавила Джейн. — А я рада, что могу отплатить ему за то, что он вырастил меня. Не многим детям даются такие привилегии.

Привилегии? Вытирать текущие изо рта слюни и нарезать мясо впавшему в детство старику?

— И давно ли он так… изменился?

— По меньшей мере уж два года. Когда я впервые отправилась ко двору, с ним все было в порядке. Но ко времени моего первого отпуска…

— Так вы были в свите королевы? И вам пришлось оставить службу?.. — деликатно поинтересовался я.

— Да. Я служила принцессе Екатерине в ее последние дни при дворе.

Спокойно, без колебаний она произнесла титул Екатерины. Джейн ни от кого не отрекалась и никому не изменяла. В ее прошлом не было ничего позорного.

— Вы могли меня видеть среди фрейлин королевы до коронации. А недавно брат опять пригласил меня в Лондон. Но… я поняла, что мне лучше остаться с отцом.

— Почему?

— Он нуждается во мне.

Порыв свежего ветерка взметнул ее юбки и попытался сорвать головной убор. От ветра щеки Джейн порозовели. И все же она оставалась очень бледной. Рассмеявшись, она поправила полупрозрачную накидку.

Ее движения… смех… слегка прерывающийся голос… Я узнал ее: это та странная девушка, озаренная лунным светом, с которой я разговаривал в приемной перед коронацией Анны.

— Ваша дочерняя преданность весьма похвальна, — одобрительно произнес я.

Сэру Джону повезло. Стала бы так заботиться обо мне Мария? Или Елизавета, будучи наполовину ведьмой?

— Не так уж я преданна, — возразила она. — Ибо каждое утро и по вечерам молюсь о том, чтобы к отцу вернулся былой разум. Я не могу любить его сейчас. Старалась, но не сумела. Мне хочется, чтобы он стал прежним, я не могу смириться с его новым обличьем!

— Однако вы помогаете ему! — изумленно воскликнул я. — Ухаживаете за ним, нарезаете ему мясо…

— И желаю, чтобы он изменился, — закончила она. — Разве такое отношение подобает любящей дочери?

* * *

Целыми днями я с удовольствием охотился, и каждый вечер на нашем столе появлялись блюда из оленины или --">