Анна Клири - Фея с улицы Лилий

бы так и стояла там, как в полусне, если бы не услышала рев мотора.

Через мгновение на церковный двор въехал сын Джейка Синклера, Джо, которого тетушка Мим считала заблудшей овцой, потому что вместо того, чтобы посещать церковь, он предпочитал гонять на своем байке, вздымая тучи пыли. Он был высоким, статным, худощавым и дьявольски красивым. На фоне благопристойных прихожан он казался инопланетянином. Он был одет в черную кожаную жилетку, оставляющую открытыми мускулистые, бронзовые от загара руки, и черные джинсы.

– Что он здесь делает? – визгливо поинтересовалась тетушка Мим. – Чего он хочет?

Остальные прихожане тоже зашушукались.

Только Миранди знала, за чем, точнее, за кем приехал Джо. После сотен любовных романов, прочитанных ею с фонариком под одеялом тайком от строгого отца, она не могла не догадаться. И взгляд небесно-голубых глаз, обрамленных длинными черными ресницами, скользнувший по толпе и остановившийся на ней, еще раз убедил ее в своей правоте.

Миранди колебалась лишь секунду. С одной стороны, здесь были ее отец, тетушка Мим, друзья и соседи, но с другой, не к ним сейчас рвалось ее сердце, а к этому плохому парню, с ленивой улыбкой рассматривающему ее. А потом он обаятельно улыбнулся, и Миранди поняла, что пропала.

Не слыша за спиной судорожного вздоха тетушки, она, словно околдованная, подошла к нему.

– Ну, здравствуй, Джо, – сказала она с мягкой улыбкой, соответствующей, как она надеялась, облику дочери пастыря, встречающей грешника на пороге церкви. – Ты приехал покаяться и присоединиться к нашему приходу?

– Возможно. Или чтобы позвать тебя на небольшую прогулку, – лукаво улыбнулся он.

Миранди опешила.

– Но… Я не думаю, что… Здесь все мои друзья и знакомые… И моя тетушка…

Улыбка Джо стала шире.

– Я приехал сюда не за твоей тетушкой.

От его слов и обжигающего взгляда по телу Миранди, не привыкшей к таким открытым проявлениям мужского внимания, побежали мурашки, и это вдруг оказалось безумно приятным. Отбросив сомнения, она, игнорируя испуганные вздохи и возгласы благочестивой паствы, устроилась на заднем сиденье мотоцикла и обняла Джо за талию.

Мотор взревел, извещая о начале самой захватывающей поездки в ее жизни. Еще никогда она так долго не сидела рядом с мужчиной, тем более не прижималась к нему всем телом.

После Миранди не могла поверить в то, что произошло. Что она была той рыжеволосой дочерью священника, у которой никогда не было парня и единственный поцелуй которой произошел из-за неудачного падения на школьных танцах, позволившей этому хулигану увезти ее в свою квартиру и целовать так страстно, что она забыла все свои страхи. За этими поцелуями она и не заметила, как лишилась блузки и лифчика, очнувшись лишь тогда, когда его сильные большие ладони накрыли нежные полушария ее грудей. Но почему-то она не оттолкнула его. Вскоре ее воскресная юбка, длинная, специально предназначенная для походов в церковь, полетела на пол, а потом Джо начал делать с ней то, о чем Миранди раньше и думать себе не позволяла. Но, Господи, как же ей было хорошо.

Это было волшебное, удивительное время. В общении с другими людьми Джо мог быть бесконечно циничным и насмешливым, но рядом с ней он становился нежным и внимательным. Каждый день рядом с ним был новым приключением. В свободное от лекций в университете и работы время Джо приносил ей новые книги, о которых раньше она и не слышала, рассказывал про новые течения в философии, учил ее по-настоящему слушать песни, вдумываясь в те чувства, которые вложили в них авторы.

Джо и ее учил наслаждаться окружающим миром и всеми существами, населяющими его. Даже сейчас в ушах Миранди звучал его голос: «Смотри, смотри внимательно». Сам он мог часами сидеть под деревом, очарованный трелями соловья или игрой медососов.

Джо рассказывал, что его мать была художницей. Именно она научила его вглядываться в мир вокруг, видеть его красоту. Он унаследовал ее тягу к искусству. Однажды Миранди нашла в его столе несколько тетрадей с безумно красивыми стихами, которые несколькими яркими штрихами рисовали перед внутренним взором удивительные картины.

Семья Миранди ждала, что в этом году она будет поступать в университет, но как она могла думать о таких приземленных вещах, как вступительные экзамены, когда ее душа пела от любви? В конце концов Миранди заявила отцу и тетушке, что собирается на год отложить свое поступление, потому что хочет узнать жизнь. --">