Сюзанна Энок - Репутация герцога

Мейфэру. Вскоре он свернул на Гросвенор-сквер и направился к Гриффин-Хаусу. Соскочив с седла, Себастьян бросил уздечку Грину и зашагал к крыльцу. Конюх повел Мерлина вокруг дома к конюшне.

Когда Себастьян подошел к двери, она распахнулась.

– Полагаю, вы преуспели, ваша светлость? – спросил дворецкий, посторонившись, чтобы пропустить Себастьяна.

– К счастью, Стэнтон. Моя дочь уже проснулась?

– Не уверен, ваша светлость. Послать за ней?

– Да. Я хочу повидаться с ней, прежде чем уеду в парламент. Когда Риверз вернется, сообщите ему, что нужно перенести назначенную на завтра встречу за ленчем. Я большую часть дня пробуду в Вестминстерском аббатстве.

– Слушаюсь, ваша светлость.

Отдав дворецкому шляпу, перчатки и пальто с пелериной, Себастьян прошел в маленькую столовую. На буфете щедрыми грудами лежали хлеб, фрукты, мясо. Выглаженная утюгом «Лондон таймс» уже ждала его на его месте в торце стола. Положив себе еду, Себастьян уселся и стал читать статью о последних тарифных соглашениях между Великобританией и Соединенными Штатами, предотвращавших возобновление военных действий. По предположениям авторов, герцог Мельбурн давил на правительство, пока оно не сделало разумные шаги.

– По крайней мере, на время, – пробормотал себе под нос Себастьян, указав на кофе. Один из лакеев поспешил наполнить чашку. Прежде чем отпить глоток, Себастьян вдохнул аромат. Хвала Всевышнему за Америку, Южную и Северную.

– Я проснулась, папа, – прозвучал от двери звонкий голосок, и Себастьян поднял глаза.

– Доброе утро, Пип, – улыбнулся он. – Ты прелестно выглядишь.

У леди Пенелопы Гриффин, которой еще и восьми не исполнилось, проснулся интерес к нарядам. Этим утром она надела ярко-желтое муслиновое платье в белый цветочек и желтую шляпку, щедро украшенную белыми маргаритками. Девочка присела в реверансе, а потом бросилась к отцу.

– Я очень привлекательная, правда? – спросила она, поправляя шляпку.

– Я так понимаю, что вы с миссис Бичем отправляетесь на день рождения Мэри Хейли?

– Да. Я подарю Мэри белую шляпку с желтыми нарциссами.

– Тогда вы будете самыми прелестными юными леди в Лондоне.

Пип взяла с буфета персик, два тоста и села рядом с отцом.

– Думаю, да. Можно мне пригласить Мэри завтра на чай?

– Я думал, что завтра у тебя ленч с тетушками, – чуть нахмурился Себастьян.

– Ах да. Я забыла. Знаешь, у меня в эти дни такой плотный график.

Себастьян посмотрел на свою темноволосую сероглазую дочь. Было физически больно думать, что лет через десять в ее графике будут пикники и вечеринки и ему придется наблюдать, как она танцует с бойкими юнцами.

– Завтра вечером в Воксхолле будут акробаты, – немного резко сказал он. – Почему бы не пригласить Мэри и лорда и леди Бернард составить нам компанию?

Пип подпрыгнула на стуле:

– Акробаты?! И жонглеры?

– Думаю, да.

– С удовольствием! – Откусив большой кусок персика, она искоса посмотрела на отца. – Но знаешь, у них гостит тетушка Мэри, она захочет поехать с нами, а потом захочет жениться на тебе.

Только этого не хватало!

– Хорошо, в таком случае мы можем…

Дверь в столовую открылась.

– Доброе утро всем, – сказал Закери, направляясь к буфету.

– Когда я велел тебе отправляться домой, я имел в виду твой дом, – с улыбкой заметил Себастьян в спину брату. Зака явно отправили убедиться, что глава семейства вернулся домой целым и невредимым.

– У Кэролайн сегодня утром посиделки с герцогом Йорком. Она сказала, что мое присутствие напомнит ему о тебе, а, следовательно, о том, что его не слишком любят в палате лордов.

– Это потому, что он пользуется расположением той девицы, и она заставила его повысить тех солдат? – встряла Пип.

Боже милостивый!

– Что ты знаешь об этом? – спросил Себастьян дочь, сердито глянув на усевшегося напротив нее брата.

– Дядя Шей сказал, что герцогу следует научиться держать брюки застегнутыми и нельзя зависеть от любезности женщин. Она шьет ему брюки?

– Точно, – хохотнул Зак. – И вот конечный результат всего этого: я добрался до Гриффин-Хауса позавтракать с моей любимой племянницей.

– Вы не должны так говорить, – тряхнула темными кудряшками Пип. – Что, если тетя Нелл и дядя Валентин слышали бы вас? Они бы расстроились, что вы любите Роуз меньше меня.

– Да, Закери, как бы ты объяснил своей сестре, что ее дочь хуже моей?

Себастьян поднял бровь, притворившись на миг, будто не рад неожиданной --">