Мэри Картер - Солнечная песня

законченными картинами. И с каждой картины ей улыбались крылатые кудрявые херувимы: одни держали букеты, другие забирались в корзины с цветами или выбирались из них. Херувимы играли на качелях, плескались в водопадах, весело кружили на облаках. Она улыбнулась своей коллекции и направилась было к двери, но задержалась и снова взялась за кисть, чтобы добавить румянца на щечке круглолицего херувимчика.

Стук в дверь возобновился.

— Мэг! Ты дома? Я же окоченею!

Узнав голос Чарльза Даунинга, Маргарет тут же отложила кисть.

— Иду! — крикнула она, поспешно вытирая руки о фартук, одетый поверх полинявшего халата персикового цвета. Мимолетный взгляд на свое отражение в зеркале убедил ее, что она могла бы выглядеть и получше. Но сейчас уже ничего нельзя было исправить — у нее не оставалось ни минуты свободной, ведь ее издатель ждет коллекцию ко Дню Святого Валентина^[1]. Вчера он прислал еще одну телеграмму. О третьей отсрочке на может быть и речи. Она просто обязана закончить картины и отправить их поездом до конца недели, а иначе потеряет обещанный гонорар.

Маргарет подошла к двери, за которой, виднелся в овальном стекле сквозь покрывавшую его кружевную занавеску высокий силуэт Чарльза. Она открыла дверь наполовину, чтобы не напустить в дом морозный воздух, и посторонилась, пропуская его.

— Рад, что застал тебя дома, — весело проговорил Чарльз, снимая свою высокую шляпу.

Маргарет не удержалась от улыбки. Где же еще ей быть? Она работает и не может терять ни минуты.

— Я приехал, Маргарет, в надежде, что ты будешь в романтическом настроении, раз уж ты сосредоточилась на влюбленных. — Он скинул с себя пальто и встряхнул его над изношенным ковриком, лежащим перед дверью.

— Послушай, Чарли, я действительно очень занята. Не могли бы мы встретиться позже?

Не обратив внимания на ее слова, он снял с себя шарф и стянул перчатки. На мягких белокурых волосах таяли снежинки. Сверкая зелеными глазами, он улыбнулся ей и покачал головой:

— Когда это — позже?

— Может, на следующей неделе?

— Это уже слишком. — Он потер руки. — Однако здесь прохладно. — Чарльз остановился у камина и протянул руки к горящим поленьям.

— Сам знаешь, дрова нынче дороги, — проронила Маргарет, опершись одной рукой на спинку стула, стоящего у двери.

— Если бы ты вышла за меня, тебе не пришлось бы беспокоиться о деньгах, — ответил он с той же улыбкой.

— Если я закончу рисунки и вовремя отправлю их, мне и так довольно долго не придется беспокоиться о деньгах. И тогда у меня будет достаточно времени подумать о твоем предложении.

— Потом будут Пасха, снова Рождество и Новый год, и к каждому празднику тебе придется готовить новые картинки. — Чарльз подошел к ней. — Похоже, твоя жизнь состоит из одних больших праздников, Мэгги Браун?

Она ответила улыбкой на его шутку. Они оба прекрасно знали, что ее жизнь далеко не празднична, но по крайней мере она получает удовольствие от своей работы. Три года назад, когда Джордж Уитни из компании «Уитни» в Вустере, штат Массачусетс, согласился купить ее первых херувимчиков и опубликовать их в виде прелестно отлитографированных почтовых открыток, Мэгги решила, что ее мучения кончились. На заработанные деньги она жила, но ей не хватало их в конце каждого месяца.

Если бы она вышла замуж за Чарльза, все проблемы были бы действительно решены. Но даже теперь, когда он стоял в ее гостиной, такой большой, веселый и красивый, Маргарет понимала, что не может ответить ему согласием.

Опустив большой палец под подбородок, указательным пальцем он разгладил свои густые светлые усы.

— Как насчет чашечки кофе?

Она вздохнула. Чарльз стал одним из богатейших землевладельцев в Теллуриде не в последнюю очередь благодаря вот этому упорству. От него не отделаться, пока он сам не захочет уйти.

— Хорошо. Кофе на плите. Налей нам обоим, и мы поговорим, пока я буду работать.

Он пересек гостиную, прошел через расположенную за ней столовую в кухню. Бардак на столе не раздражал его, скорее он воспринимал его как должное, как, впрочем, и всю скромную обстановку этого дома.

— А где малышка? — вдруг спросил он, исчезая в дверях кухни.

— С миссис Филдинг. Добрая женщина вызвалась посидеть с ней, чтобы я могла поработать. — Не дождавшись ответа, она повысила голос: — Слышал? Чтобы я могла поработать!

Вернувшись к своему столу, она снова взяла кисть и макнула --">