Карен Мари Монинг - Страсть горца

справился с задачей, но в пространстве между измерениями его поджидали души темных друидов, которые почти тысячу лет не ощущали ни прикосновения, ни вкуса, ни запаха, ни любви, ни движения, ни силы.

И теперь Дэйгис МакКелтар стал человеком с одним добрым сознанием – и тринадцатью злобными личностями. Он мог оставаться собой, но его время стремительно истекало.

Темнейший из друидов поселился на Манхэттене, на Ист-70, и именно там начнется наша история.

1

Наши дни

Дэйгис МакКелтар ходил, как человек, говорил, как человек, но в постели превращался в настоящего зверя. Криминальный адвокат Катерина О'Мэлли привыкла называть кошку кошкой, а этого мужчину – диким сексом с большой буквы С. Однажды побывав в его постели, она навсегда потеряла интерес к остальным мужчинам.

Дело было не только в его внешности, потрясающем теле, золотистой коже, мускулы под которой проступали, как сталь под бархатом, точеных чертах лица и шелковистых темных волосах. И не в ленивой надменной улыбке, которая обещала женщине рай. И не только обещала. Сто процентов удовольствия были гарантированы.

Дело было не в странных золотистых глазах, обрамленных длинными темными ресницами, и не в изломе черных бровей.

Все дело было в том, чем он с ней занимался. И как.

Такого секса у нее не было ни с кем и никогда, а Катерина считала, что за семнадцать лет перепробовала все. И думала, что никому больше не удастся ее удивить. Однако стоило Дэйгису МакКелтару коснуться ее – и она таяла. Отчужденный, исполненный самоконтроля, он раздевался так, словно вместе с одеждой снимал с себя оковы цивилизации, и превращался в настоящего варвара, не признающего ограничений. В постели он вел себя, словно человек, которого должны казнить на рассвете и он не хочет терять ни мгновения.

От одной мысли о Дэйгисе живот Катерины сводило сладкой судорогой. Кожа, казалось, натягивалась туже, дыхание становилось резким и прерывистым.

Катерина остановилась у покрытой эмалью французской двери его изысканного пентхауса на Манхэттене. Отсюда открывался чудесный вид на Центральный парк, а сам пентхаус – холодный и элегантный, жесткий, строгий, с черными, белыми и хромированными поверхностями – подходил своему владельцу, словно вторая кожа. Катерина глубоко вдохнула, повернула ручку и открыла дверь. Она никогда еще не чувствовала себя такой живой, каждый ее нерв был напряжен до предела.

А у Дэйгиса всегда было не заперто. Словно здесь, на высоте сорока трех этажей над огнями и ломаной кромкой городских крыш, ему нечего было бояться. Словно он уже видел все самое худшее, что может предложить Большое Яблоко, и посчитал увиденное… всего лишь забавным. Словно, каким бы большим и злобным ни был город, обитатель этого пентхауса был больше и злее.

Катерина вошла, вдохнула густой аромат сандалового дерева и роз. По роскошной комнате мягко плыли звуки классической музыки – «Реквием» Моцарта, – но Кэт знала, что чуть позже Дэйгис может поставить «Nine Inch Nail's», прижать ее обнаженное тело к окну, выходящему на пруд Консерватори-Уотер, и довести до безумия, которое вырвется торжествующим криком, а огни города будут расплываться у нее перед глазами.

Двадцать метров фасада на Пятой авеню в квартале Ист-70 – а она понятия не имеет, чем он зарабатывает на жизнь. И большую часть времени она не была уверена, что хочет это знать.

Катерина закрыла за собой дверь и повела плечами, сбрасывая на пол мягкий кожаный плащ. На ней были черные кружевные чулки на резинке, такие же трусики и бюстгальтер, в котором ее пышная грудь выглядела просто идеально. Женщина взглянула на свое отражение в темном окне и довольно улыбнулась. В свои тридцать три Катерина О'Мэлли выглядела просто замечательно. «Еще бы мне не выглядеть замечательно, – подумала Кэт, иронически изогнув бровь. – После всех этих тренировок в его кровати. И на полу. И на кожаном диване. И в джакузи из черного мрамора…»

От нахлынувшего желания закружилась голова. Катерина глубоко задышала, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Рядом с Дэйгисом она была ненасытна. Настолько, что пару раз мысль о том, что он не человек, не казалась ей глупой. Он вполне мог оказаться каким-то таинственным богом секса, возможно самим Приапом, которого призвали ненасытные жители никогда не спящего города. А может, Дэйгис был существом из давно забытого рода, Сидхе, и мог довести наслаждение до той черты, которой не достичь обычному --">