Одем-Аниэль - Короне вопреки. Путь к себе. Книга 1

злое рычание, принцесса же завизжала от ужаса, а после и боли. Упустив контроль над магией, Манеллиана дёрнула рукой так, что успевшая сформироваться льдышка ударила волка по голове. Ахана немного отбросила в сторону, он затряс головой, приводя себя в порядок, но не успел. Напуганная девица сотворила единственное, что умела делать быстро: истеричным взмахом руки она послала в волка три огромных ледяных шипа, прошивших волка насквозь.

— Гадина! Прибью! — завопила Гарпия, полностью разворачиваясь к принцессе.

Она видела окровавленного волка, мысленно молила того, чтобы он продержался до прихода мага, обещала ему и почесушки, и побольше колбасок, но сейчас надо было отомстить одной змее. Она даже замахнулась, собираясь пустить в сердце магини один из своих кинжалов, но у неё из груди резко показалось лезвие.

— Прости, — прошептал ошарашенный Перес, — но я не мог позволить убить принцессу. Я давал клятву её защищать.

Парень выдернул меч, и Яверания осела на землю, уставившись в звёздное небо застывшим взглядом. Именно эту картину застал Луциан, прибежавший сюда из другого конца замка: растерянный Перес, напуганная Маня, при этом в глазах была ещё и бесшабашная радость, и мёртвые друзья. Рванув к волку, он был ближе, Луциан понял, что тот уже мёртв. Следующий забег, и снова он опоздал. Он мог затормозить течение времени, найти способ исцелить даже смертельные болезни, но он не мог вернуть мёртвого к жизни.

— Я… Я не хотел… Я её предупреждал, — лепетал что-то блондин, продолжая удерживать в руках окровавленный меч. — Она всего лишь должна была сдаться.

Луциан поднялся с колен. Когда он поднял взгляд на Перениала, тот вздрогнул. Там не было ничего, только чернота, Тьма, заставляющая подживать хвост, пятиться назад и искать убежище где-то на другом континенте.

— Она была самым светлым человеком, — тихо прошептал Луциан. — Она. Но не я. А я уже устал от вашего предательства.

Один взмах руки, и блондин замер. Луца лишили сердца, потому сейчас он заморозил в убийце сердце и весь кровоток резко и полностью. Пара мгновений, и тело упало на траву, издав глухой стук. Луциан обернулся к принцессе, и Манеллиана попятилась.

— Ты не посмеешь! — взвизгнула девица. — Я принцесса! Я неприкосновенна! Я не убивала твою подстилку! Это он! Всё он!

— Она была моей воспитанницей, — мрачно уточни Луциан. — Ты убила моего друга.

— Ты не посмеешь, за какого-то волка… Так нельзя, — голос подвёл девушку, она шипела какие-то оправдания и возражения, но сил развернуться и бежать не было, как будто её что-то пригвоздило к полу.

— Я верну тебя отцу. И передай ему мои слова: отныне любой из вас подпишет себе смертный приговор, стоит ему переступить границы моих земель. Что твой отец, что ты, что любой житель вашей убогой страны. И я не буду никого наказывать, сама граница станет для вас приговором. А сейчас — убирайся!

Последние слова Луциан уже прорычал, не сумев сдержаться. Злость, ненависть, боль придали ему сил. Буквально пара мгновений, и он снял запрет на порталы, выкинул своих гостей, даже мёртвого блондина, прямо в тронный зал. Попутно нашёл тех, кто шёл за принцессой, также отправив всех туда же. Стоило чужакам исчезнуть, он снова вернул защиту, попутно наложил проклятье, убивающее всех посторонних. И лишь тогда он рухнул на землю и заорал. Магических сил не осталось, душевных тоже, но он на коленях подполз к Гарпии, аккуратно взял её на руки и стал убаюкивать, прижимая к себе подопечную.

— Прости меня, прости, маленькая. Надо было тебя из замка временно убрать. Я же знал, что им нельзя доверять, но… Прости меня. Прости…

Из замка начали высовываться слуги, но видя страшную картину, сразу же прятались. Лишь Лерой посмел приблизиться к нему. Увидев у него на руках девушку, дворецкий впервые позволил себе не сдержать маску вежливости. Он вздрогнул, покачнулся, но устоял, а после на негнущихся ногах подошёл вплотную и сел рядом. По щекам покатились слёзы, а рука дрожаще погладила по волосам любимую.

— Я убил её убийцу, — тихо сказал Луц.

— Она была бы рада, — так же тихо ответил Лерой. — Можно?

Луц аккуратно, словно живую, отдал Гарпию дворецкому, который так же аккуратно прижал её к себе. Сейчас он видел то, что он него скрывали, понял по взгляду, но было не место и не время заниматься допросом. Сам маг побрёл к другу. Белая шерсть была вся в крови, а тело лежало изломанной куклой.

— Что же ты мне не --">