Полина Люро - Беги, Франни!

искусствам, которыми владел в совершенстве. Он мечтал прославиться, став героем, убивающим нечисть, о котором барды будут слагать свои песни. Конечно, в шестнадцать лет простительно грезить о славе. Вечерами у камина Тео, потягивая вино из хрустального бокала и качая головой, твердил другу:

― Всё пройдёт, он перебесится, Генри, вот увидишь. Из этого болвана обязательно получится что-нибудь толковое.

Он очень любил своих детей и гордился ими. Наверное, мой отец завидовал ему, ведь вместо сыновей у него родилась я ― дочка, которую друзья и почти братья дразнили просто «девчонкой». И меня это расстраивало. Да, я была на два года моложе сорванцов Тео, но с детства ни в чём им не уступала ― ни в озорстве, ни в проказах.

А уж в магии ― тем белее… Марку на это было плевать, а вот Дон злился ― он хотел быть первым во всём.

― Франни, ты ― всего лишь девчонка, и твоё место в доме рядом с мужем и детьми, ― сердито говорил он, ― магия ― не женское дело.

В ответ я обычно показывала ему язык и демонстрировала очередное выученное заклинание. Однажды из-за нашей перепалки чуть не сгорел весь замок. Меня, конечно, отругали, но простили, ведь, по общему мнению, я была лишь маленькой вертлявой глупышкой.

Это так бесило, что, немного поразмыслив, я упросила няню сшить мужской костюм, заменивший неудобные длинные юбки. И с семи лет ко мне прилепилось полностью оправданное прозвище ― Франни-сорванец.

Облазив вместе с друзьями весь замок и его подземелье, я с удовольствием училась не только магии, но и владению оружием, чем, в конце концов, заслужила уважение братьев. Мы были славной бандой, и, глядя на наши выходки, родители оставалось только беспомощно разводить руками. Отец даже не делал попыток хоть что-то изменить ― он гордился мной, и его всё устраивало.

Я сразу заявила, что вместе с Доном и Марком стану охотницей на нечисть, и, со временем, доказала свою правоту. Сначала на «дело» меня брали с осторожностью, но после того, как Франни-сорванец умудрилась всех спасти, вовремя отпугнув магией какую-то мерзкую морду, вынырнувшую из дубравы во время семейного пикника ― зауважали и в шутку стали называть «наша несравненная охотница Франни». Я была счастлива, обожая всех, даже несносного зазнайку Дона и его хвастливого братца Марка.

Сегодня утром по заданию отца эта парочка ушла в лес: очередная тварь вылезла около ближайшей деревни, успев напугать и покалечить многих. Родители решили, что ребята справятся сами, ведь они уже не раз показывали отличные навыки в бою. Мне же пришлось остаться дома и сидеть у постели простудившегося отца, но мыслями я была с друзьями, проклиная себя, что не пошла вместе с ними.

День подходил к концу, а они всё не возвращались. Начинало темнеть, усилился холодный ветер, бросавшийся опавшей листвой в мои растрёпанные рыжие кудри. Я стояла около замка, кутаясь в тёплую шаль и держа в руке большой фонарь, с тревогой ожидала возвращения Тео и ослабленного болезнью отца, уже час как отправившихся на поиски братьев. Меня с собой опять не взяли, приказав оставаться дома и ждать. Расстроенная, я сходила с ума от беспокойства и, как оказалось, не напрасно.

Переход открылся прямо у стен замка, из него вышли отец и Тео, неся ребят на плечах. Раз им пришлось применить магию ― дело было плохо. Я бросилась к ним, на коленях ползая около распростёртых на траве тел. Оба брата были ещё живы, но, казалось, им оставалось совсем немного. Дон и Марк были бледнее первого снега в горах; их сомкнутые веки, как и потрескавшиеся губы, покрывала странная тёмная корка.

― Встань, Франни, мы не в силах им помочь, ― печально сказал отец, видя мои лихорадочные попытки применить исцеляющие заклинания, ― детей поразила неведомая болезнь. Ни я, ни Тео не знаем, как с ней бороться. Это похоже на яд: видишь следы укусов на их шеях ― тварь оказалась проворнее наших мальчиков.

― Ерунда, ― кричала я, захлёбываясь слезами, ― у тебя ползамка набито книгами по магии, наверняка найдётся что-нибудь полезное. Тео, что молчишь? Ты же некромант, сыновья умирают, сделай хоть что-то! В лаборатории столько разных зелий, неужели нет ни одного противоядия?

Тео поднял меня за плечи, прижав к себе:

― Франни, детка… Будь хоть малейший шанс, я отдал бы за них жизнь, клянусь!

Он вдруг замолчал, бледнея, и повернулся к отцу:

― Погоди-ка, ты помнишь о старинной рукописи? Там ведь есть особое, очень сильное заклинание. Хоть нас и --">