Lana Grech - Ведьмино зелье для ректора - любовь

― Чёрт бы их подрал, шутницы недоделанные, ― ворчала я, глядя на только что выловленную сумку из фонтана.

― Вы, зачем демона поминаете? ― услышала раскатистый баритон ректора.

― Да, так к слову пришлось, ― проворчала я.

― Ну-ну, а сумку вы адептка Банкот, тоже решили прямо со всем её содержимым помыть? ― поинтересовался, удивлённо приподняв бровь.

― Ну, да господин ректор, а чего там мелочиться, ― огрызнулась я.

Он лишь хмыкнул и не ушёл, как я думала, а стал с интересом наблюдать за моими действиями.

Открыв сумку, извлекла из неё совершенно мокрые учебники.

Если применю магию сушки, их можно просто будет выбросить, а за уничтожение казённого имущества с меня ещё и плату взыщут. А откуда у бедной студентки такие деньги, видимо придётся отдать свою стипендию и перейти на птичий корм своего филина.

― Вот же две курицы ощипанные, что б им пусто было.

― А в этот раз куры-то вам, чем не угодили? ― посмеиваясь, уточнил ректор.

― Так суп из них наваристый получается, вот и вспоминаю семейный рецептик, господин ректор, ― ответила сквозь стиснутые зубы, ― нервишки успокаивает на раз-два, ― процедила, пылая праведным гневом.

― Не стоит вытряхивать всё содержимое вашей сумочки, солнце в этом вам не помощник, адептка Банкот.

"А то я без тебя, рогатый, не знаю, что это пустая трата времени, но ничего другого придумать не могу".

― Я же вам ясно сказал, ― прогремел над головой раскатистый баритон ректора, ― сложить всё в сумку, и отойти.

Зыркнула на него недружелюбно, но с остервенением запихала обратно всё содержимое своей сумки. Единственная совершенно испорченная вещь, которую было жаль до слёз ― альбом с зарисовками.

Шмыгнула носом, а со стороны ректора послышался сочувствующий вздох.

― Всё сложили?

Кивнула в ответ.

― А теперь, отойдите, ― потребовал, зажигая на ладони демонический огонь.

― Э-э-э, господин ректор, вы, что это удумали?! ― воскликнула растерянно, ― я не позволю вам сжечь моё имущество, кто мне его потом компенсирует, м? Вы?

Демон, хмыкнув, ответил:

― Видимо, вы в пол-уха слушали мои лекции о свойствах демонического огня.

― Я внимательно слушала ваши лекции, ― вспылила в ответ.

― Правда?! Тогда вы должны знать, какими именно свойствами обладает демонический огонь.

― Вы, господин ректор, решили меня протестировать прямо посреди академической площади? ― уточнила удивлённо.

― Возможно, а пока вы вспоминаете про свойства, займусь делом, ― произнёс демон и мою бедную сумочку поглотило демоническое пламя, только почему-то желтоватого оттенка.

Глава 2

Погружённый по самые рога в работу, в своём кабинете демонической академии, даже не сразу заметил появление в помещении посторонних. А точнее, моей младшенькой сестрёнки Иды. Вынырнул из своих отчётов и прочей бумажной волокиты, когда её тонкие ручонки обвили мою шею, а тихий голосок прошептал:

― Братик, заканчивай перекладывать туда-сюда свои бумажки и айда обедать.

― Ида, не видишь? Я же пишу, ― проворчал беззлобно.

Глупо сердиться на ту, которой и так не хватает родительской любви и заботы. Мы с дедушкой и бабушкой, конечно, вырастили её считай с пелёнок, но мать и отца, увы, не сможем заменить.

― Как ты сюда пробралась, егоза, ― поинтересовался, поставив оттиск магической печати демонической академии, на последнем на данный момент документе.

― Просто постучала, и вошла…

― А, Меридит?

― Твоя секретутка, только что упорхнула обедать, виляя бёдрами.

― Ида, выражайся нормальным демоническим языком, ― рыкнул я строго.

― Не рычи на меня братик, лучше пошли обедать, а то ты, когда голодный злой, как стая демонических псов.

― Хм, вот спасибо за сравнение, сестрица, ― проворчал недовольно.

― Да, хватит уже строить из себя саму строгость, знаю, что не сердишься, ― парировала сестрёнка, глядя в окно.

― Ладно, пошли уже…

― Да, что б их церберы зажевали! ― воскликнула Ида.

― Не выражайся, выпорю! ― пригрозил ей. Хмуро глядя на неё.

― Как тут не выражаться, когда у тебя на территории академии процветает расовая дискриминация, ― возмущённо фыркнула сестрица.

― Ты это о чём? ― уточнил, останавливаясь рядом с ней, и глядя в окно.

― Об этом, ― прошипела она, ― эти остроухие, совсем обнаглели, вон человечку обижают.