Марита Полл - Ведьма для инквизитора

смерти.

— Но он только два дня как умер!

— И, что? Я молодая и красивая женщина, у которой есть определённые потребности. — усмехнулась она. — После брачной ночи ты поймёшь, что я имею в виду.

— Но я не хочу выходить за мистера Баррета…

— А тебя никто и не спрашивает. Надеюсь со своим мужем ты не будешь пререкаться. Мистер Баррет не любит неповиновения. А ты же не хочешь носить закрытую одежду, скрывая синяки?

Я побелела от ужаса. О мистере Баррете ходили страшные слухи, что он забил до смерти четверых своих любовниц, ещё одну задушил вовремя постельных утех. А его единственная жена, много лет назад умерла после того как он её в очередной раз выпорол розгами.

Он несколько раз просил у отца моей руки (о чем по секрету в письмах мне рассказывала моя лучшая подруга Линда, дочь нашей кухарки и дворецкого), но папа отказывал, зная о славе Баррета.

И вот теперь папы больше нет, и некому меня защитить. А этой ведьме я как кость в горле.

— Кстати, — словно сквозь вату, услышала я голос мачехи. — С сегодняшнего дня и до свадьбы, ты будешь жить в северном крыле, в комнате на третьем этаже. Слуги уже должны были перенести твои вещи. Можешь идти, и старайся не показываться мне на глаза.

На ватных ногах я поплелась в свою новую комнату, которую даже слуги обходили стороной. Нет, привидения там не водились. Но сколько бы в ней не делали ремонт, на утро всё было по-старому. Даже мебель возвращалась, хотя её уносили, сжигали или просто разбивали. Большая старая кровать с балдахином, массивной кресло, дубовый комод и шкаф. Всё в тёмных тонах, что навевало уныние.

Поговаривали, что один из предков Воронцовых, перешёл дорогу чёрной ведьме и она его прокляла. Он, пытаясь, снять проклятие, схватил её и лишив рук, запер в этой комнате, где она спустила дух от потери крови.

Я конечно не верила в эту чепуху, но комната навевала благоговейный страх, где-то глубоко на подсознании.

В ту ночь я не сомкнула глаз, молясь всем известным мне богам, чтобы уберегли от участи стать женой престарелого монстра и тирана. И боги меня услышали.

Утром к нам прибыл поверенный отца для оглашения завещания.

— «Я Антон Воронцов, в здравом уме и в присутствии свидетелей, а именно моего поверенного… — начал зачитывать завещание господин Сычев, называя имена свидетелей, со смешинками в глазах, поглядывая на Польку. — Всё своё имущество и деньги завещаю моей единственной дочери Софии Воронцовой. Но вступить в права собственности она сможет, только когда станет женой одного из сыновей, моего друга Стаса Стужева, договор с которым, был заключён в день рождения Софии. До тех пор, опекуном моей дочери, будет моя жена Полина Воронцова, которая будет получать пособие в размере тысячи златых каждый месяц, пока не найдёт себе нового мужа. Такую же сумму, в размере тысячи златых, она будет получать ежемесячно на содержание Софии.» Завещание заверено свидетелями, императорской печатью, и обжалованию не подлежит. Ещё Антон Тимурович оставил два письма. Вам Полина Андреевна, — протянул он конверт мачехе. — И тебе Сонечка. — второй конверт перекочевал ко мне в руки и я прижал его к груди, сдерживая горькие слезы.

— Здесь какое-то недоразумение! — воскликнула Полька, а я удивилась как это она не перебила поверенного когда он зачитывал завещание. — Антон не мог оставить мне только никчёмное жалование!

— Тысяча златых, это вполне приличное жалование Полина Андреевна. На эти деньги моя семья может прожить пол года, а у меня пятеро детей. Вам же эта сумма будет выделятся ежемесячно. Что вас не устраивает? — удивился господин Сычев.

— Может вы с семьёй и проживаете на эти деньги пол года, но не забывайте, вы не чета мне, Полине Воронцовой. Ваши никчёмные запросы не могут сравниться с моими. — взревела Полька, подрываясь с дивана.

— Что, неприятно когда распоряжаются твоей жизнью, Полина Андреевна? — не смогла я спрятать ликующую улыбку.

— Прошу простить меня, но я должен откланяться. Меня ждут другие клиенты. Документы в банк я уже передал, чековая книга, по которой вы сможете получать пособие, на столе. Будут вопросы, ты знаешь где меня найти Сонечка. — это господин Сычев сказал еле слышно, пожимая мою руку.

Я бросилась в свою новую комнату и открыла последнее письмо отца.

«Дорогая моя доченька, если ты читаешь это письмо, значит меня больше нет. Но ты не должна грустить, теперь я с твоей мамой, и надеюсь ты --">