Инна Рудольфовна Чеп - Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь

больше не нужна, я п…

— Нет! Ниже! Читайте, что написано!

Зоряна опустила глаза.

— «Великолепная вена Силь, жена старда Алия вен Силь.» И?

— И здесь изображена отнюдь не госпожа Либена!

Зоряна не понимала, почему портрет вызвал у собеседника столько эмоций, но осторожно заметила:

— Наверно, это его первая супруга.

— Но дата! Дата! Картине пять лет! Тогда его женой уже была некая Либена вен Борне! Года два как!

Девушка посмотрела в горящие азартом глаза аристократа и поняла, что ничего хорошего ждать не стоит. 

Эпилог

На улице бушевала гроза. Деревья скребли ветвями по стене дома, выл в каминных трубах ветер, тяжелыми каплями барабанил дождь по оконным стеклам, казавшимся сейчас слишком хрупкой защитой от стихии. Зоряна долго лежала в кровати, пытаясь приманить сон всеми возможными способами: сначала вспоминала классификацию климатических поясов, разработанную путешественником Кихом Олмсом, потом считала воображаемые облака, превращающиеся то в барашков, то почему-то в насмешливое лицо вена Борз, а затем, наоборот, старательно прогоняла из головы все норовящие привлечь ее внимание мысли. Но сон не приходил. Лучшее, что можно было сделать в таком случае — поработать, или хотя бы просто почитать, но свеча давно прогорела, а смолу для лампы девушка вечером не догадалась попросить. Она и так часто засиживалась допоздна или вставала спозаранку, тратя слишком много свечей и дров для камина. На прошлом выезде, в поместье венов Крин, ей неоднократно высказывали неудовольствие таким поведением, так что злоупотреблять гостеприимством венов Силь не стоило. К тому же Зоряна еще не познакомилась с хозяином дома и не знала, что от него ожидать. Но с другой стороны, если она полчаса понаблюдает в гостиной за погодой, это можно приравнять к работе. Бушующая за стенами дома гроза действительно стоила того, чтобы обратить на нее внимание. Даже если все выкладки Зоряна уже отправила профессору в институт. Прислушиваясь к реву ветра, девушка встала, привычно оделась на ощупь — дома часто приходилось экономить свечи, и вышла из комнаты. Отшатнулась от показавшейся ей подозрительной тени, споткнулась, чуть не потеряв ориентацию в пространстве, и, кое-как выровняв дыхание, осторожно зашагала по коридору в сторону лестницы.

Ступенек не было. Более того, через какое-то время Зоряна поняла, что идет не в ту сторону, так как коридор свернул. Но впереди забрезжил свет, к тому же в этом крыле тоже должна была находиться широкая парадная лестница — вен Борз говорил, прежний хозяин жил в этой части дома и гостей тоже принимал здесь, так что идти по темноте назад девушка не рискнула.

Горела лампа у подножия широкой пыльной лестницы. Зоряна осторожно спустилась вниз, осмотрелась, пытаясь понять, куда ей идти. Скорее всего следовало повернуть налево, затем на повороте еще раз налево — и она как раз выйдет к гостиным. Но…

Из-под второй двери справа легла полоса света. Довольно яркого. Скорее всего, там убирался кто-то из служанок. Лучше было, конечно, спросить, куда идти, чтобы не попасть в неприятную ситуацию и не выставить себя в неприглядном свете. Она не собирается уподобляться вену Борз и рыскать по чужому дому в поисках непонятно чего! Хватит того, что она была вынуждена помогать ему вынести картину из подвала, иначе он собирался вырезать портрет из рамы стилетом, словно дикий степняк!

Зоряна толкнула дверь.

— Простите за беспокойство…

Глаза. Это было первое, что она увидела. Большие желтые глаза с вертикальным черным зрачком. На бледном девичьем лице. Или лицо ей померещилось? Да и желтые ли? Тьма расплылась, заполняя радужку, посмотрела Зоряне в самую душу.

— Как интересно! У одного боль своя, у другой чужая, да ставшая своей. Смотри, темная сторона близко! Тебе ли туда идти? С таким-то камнем в душе, как заскорузлая ненависть? Не вернешься ведь. Попадешь. Утонешь в вечных сумерках безвременья. Нет, не вернешься!

Ночь была мраком. Мрак был воздухом. Зоряна дышала им, и он растекался по телу вместе с каждым толчком крови. Лишь желтые глаза-огни светились во тьме, словно прибрежный маяк в шторм. И не глаза то вовсе, а звезды. Или огни костров? И ведь не выйти к ним, не согреться. Некому согреть. За спиной — лишь череда презрительных улыбок и недомолвок. Все, что остается — идти среди режущего словно острые клинки шепота вперед. Всегда — вперед. С гордо --">