Джон Дори - Кружева судьбы

крольчатника!

Таким образом, тайна зарождения жизни доступна любой завалящей бабёнке и её простофиле-мужику, но недоступна учёнейшим из мужей. Что жаль. Или не жаль? Учёнейшие мужи могут такого наворотить, уж я-то знаю.

Посему седельные мои сумки были набиты лишь самую малость. Я не озаботился ни шатром, ни палаткой, зная, что смогу легко добыть их из Абсолюта, ценой некоторого напряжения магической воли и сосредоточенностью, достаточной для этой простой операции, но распыляться на топливо — это уж слишком; я велел собрать хворост слугам, с воспитательной целью, чтоб берегов не теряли.

Кстати, подумал я, глядя как девица ковыляет ко мне с охапкой сучьев и каких-то гигантских веток, цепляясь ими за всё и еле удерживаясь на своих нелепых ногах, не пора ли назвать её как-нибудь? Ну, например, Аннадионес, по имени богини небесной безграничной любви? Или Тетралис — покровительницы грациозных танцев и ловких балетных па? Или Вербенис — вечной любовницы Четырёх Безликих Времён?.. Ох, боюсь, что желая наделить эту недотёпу хотя бы в имени их чертами, я лишь прогневаю великих богинь.

И тут мне пришло в голову, что имела же она какое-то имя раньше? Ну, там, в своей глуши, на болотах? Или где там она росла? Интересно, как звучат имена дикарей. Наверное, как-нибудь «Бу-бу». Или «Воф-ху».

Пока Обри готовил обед (распустёха готовить не умела и только таращилась на котелок — сие творение цивилизации было ей в диковину, чем же они там питаются — сырыми кореньями?), я ткнул в него пальцем и сказал:

— Обриен.

Потом ткнул в себя и назвался:

— Амариллис-Франсен-Люилли пон Неро.

Потом ткнул в неё:

— М?

Что тут стало! Она начала задыхаться, плеваться, захлёбываться! Лишь через несколько секунд я понял, что она называет себя.

— Йэвгениййяпрславчшко. цо. фо.

— Что? — ошалело переспросил я.

Она начала эту какофонию по-новой:

— Цпр…крш. ко чуп.

Я смотрел на неё.

Обри давился смехом у костра.

Она что-то поняла и покраснела, потом произнесла решительно и довольно внятно:

— Джениферлопес.

Я задумался.

— Как её? Джрфрр Лопасть? — переспросил Обри.

— Не знаю. Но я это не выговорю.

Мы молча дождались обеда.

Медальоны из заячьей спинки с виноградом и яблоками в кальвадосе… Я хочу сказать, что медальоны из заячьей спинки с виноградом и яблоками в кальвадосе для меня немного слишком сложны. В смысле, я не знаю, как много времени может занять у меня их материализация, и потому мы удовольствовались разогретой курицей, прихваченной на кухне у Адама, и обычными яблоками, кисловатыми, но сочными.

Адам уверял, что она много не ест? Гнусный обманщик.

Я незаметно подлечил её фингал (что за вид для прислуги мага?!) и разъеденные потёртости, от которых она страдала сильнее всего, и теперь, с набитым животом, она выглядела повеселее: унылая бледная физиономия порозовела и слишком большой рот расползался в вульгарнейшей улыбке.

Я достал гребень и протянул ей. Пусть попробует расчесать свои колтуны. На удивление быстро у неё это получилось, мне показалось, что волосы, тусклые и безобразно короткие, как у простолюдинок после болезни, были на самом деле более грязными, чем сбитыми. Неужто дикарям известен гребень?

Скорее бы добраться до замка, там я смогу заняться своими экспериментами и, возможно, узнаю больше о повадках её племени.

Мысленно похвалив себя за наблюдательность и аналитический ум, я вспомнил, что проблема имени для дикарки так и не решена.

Надлежало назвать несчастную приятно, благозвучно, но скромно.

Глава 5. Наречённая

Обриен жестами показал девице, что она должна помыть посуду в ближайшем ручье, раз уж ни на что больше не способна, а ложка-то в её огромном рту помещается пребольшая — отрабатывай, и сам ушёл собрать коней.

Я расположился на охапке травы и хвороста в самом благодушном настроении, созерцая послеобеденные дали и собираясь в самом скором будущем осчастливить бедную свою дурищу новым, благозвучным, но в то же время скромным именем. На самом деле я подошёл к делу со всей ответственностью: по закону симпатии имя будет влиять на сам объект — неразумную дикую девку — облагораживая её, но в тоже время имя должно соответствовать её месту в обществе, дабы не загордилась моя будущая чернавка, хотя как может загордиться существо столь жалкое и уродливое? Впрочем, женщины на такое способны. Вот взять хотя бы нашего --">