Диана Билык - Танец мотылька

Танец мотылька

Глава 1. Просыпайся

— Проснись!

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в преграду бежевого цвета. Настраиваю резкость. Белое молоко расступается: вижу едва различимые силуэты. Не понимаю, где я.

Белые стены, облущенный грязный потолок, на окнах вместо штор — какие-то тряпки. А, нет, это занавески.

— Вставай! — слышу настойчивый шепот.

С трудом поворачиваю голову. Не могу разобрать очертания. Силясь, настраиваюсь и тру слипшиеся веки.

Передо мной девушка в белом головном уборе — медсестра. На ней легкий халат, в руках блестит что-то тонкое и длинное. Больно режет глаза. Резкий запах спирта и крови раздирает ноздри до слез. Вы знаете, как пахнет кровь?

Я зажмуриваюсь и пытаюсь что-то сказать, но не слышу себя. Слабый хрип вырывается из глотки.

Шуршание. Девушка приподнимает меня и усаживает, подперев спину подушкой.

— К тебе посетитель. Приходи в себя.

Киваю, все так же не понимая, почему я здесь. В больнице.

Начинаю вспоминать, что было «до».

Я бежала на остановку, рюкзак за спиной неистово болтался и сбивал с ритма. Стоило повернуть, как пуанты, что лежали внутри, больно врезались в лопатки. Не обратила внимания. Увидела нужную маршрутку и помахала рукой.

Влетела в салон автомобиля, и за мной медленно закрылась дверь. Тесно, душно, но приходилось терпеть. Нельзя было опоздать.

Дальше цельная картинка дробится и лопается, как сминается пластик, если бросить его в огонь. Перед глазами мельтешат воспоминания-слайды.

Что-то больно впивается под ребро. Я смешиваюсь с людьми. Придавлена их телами, обрывками вещей, обломками судеб.

Бурая пелена застилает глаза.

От осознания, что случилось непоправимое, резко выгибаюсь. Боль простреливает тело, срывая с уст крик больше похожий на вопль.

Девушка-медсестра придерживает и шепчет: «Спокойно, все хорошо, все уже хорошо».

— На, попей. У тебя губы потрескались, — она протягивает мне стакан и насильно прижимает рот к холодному стеклу. Зубы неприятно скрипят но нему.

Отодвинуться не получается, вторая рука держит затылок. Хочу отстраниться, но только вжимаюсь в подушку, чувствуя, как во мне извергается вулкан безнадеги. Горькая жидкость льется внутрь. Часть сплевываю, но медсестра запрокидывает мою голову сильней, и я непроизвольно заглатываю остаток.

— Вот и умница, — говорит темноволосая в лицо и хлопает одобрительно по плечу: едва касаясь, но мне становится легче.

Девушка подбивает подушки. Отклоняет меня, как куклу, назад, и я взвизгиваю от пронизывающей острой боли под грудью. Дышу так шумно, что становится страшно.

— Без паники. Ты в рубашке родилась, милая, — наконец, медсестра отходит от кровати и направляется к окну. Черные локоны свешиваются на спину и трепещут, будто ленты на ветру. Девушка распахивает тряпье, похожее на занавески. Пыль соскальзывает с ткани и расплывается в воздухе мелкими частичками, словно крохотными бабочками. Солнечный свет режет глаза и заставляет зажмуриться.

— Кто-то выжил? — шепчу обессиленно. По щекам медленно сползают слезы: они, как кислота, разъедают кожу. На миг перестаю дышать. Острее физической боли может быть только осознание неизбежности.

Девушка неторопливо поворачивается. Замечаю какие тонкие у нее брови и темные радужки. И понимаю все по глазам.

— Еще один человек, — уточняет медсестра и протяжно выдыхает.

Закусываю губу, чтобы не закричать. А у самой сердце, кажется, вываливается из груди. Жжет и горит внутри и вот-вот вместо воздуха из легких польется лава. Соленый вкус растекается по языку. Дышу. Пытаюсь дышать.

Не место мне здесь. Почему я?

Перед глазами пролетают сотни бессвязных картинок: капли пота на крыльях носа, рукав закатанной рубашки водителя, слипшиеся волосы, пакеты, сумки, букет малиновых гербер, полумрак, синие верхушки сидений, блики солнца на зашторенных окнах маршрутки. Затем к картинкам прибавляется звук: шуршание колес, мерный говор пассажиров, девичий смех в конце салона. Гул голосов резко обрывается миллисекундной гробовой тишиной. Слух взрывает высокий писк, он смешивается с визгом тормозов. Удар. Несколько переворотов. Мир крутится в бешенном брейк-дансе. Яркий всплеск. И тьма.

Смотрю в потолок и быстро моргаю, чтобы прогнать видение. Помогает, но сердцебиение уже не остановить. Оно запущено стрелой безысходности и --">