Алина Александровна Борисова - Край забытых богов [СИ]

Ничего, вроде не замечают. Меня ведут на остров. Прямо по воде, я не очень понимаю, как. Может, пленка там натянута их вампирская. Может, магия аниар. Я не вижу ни того, ни другого.

Островок небольшой. В его центре — огромный камень, с углублением наверху, до краев полным прозрачной водой. Заставляют встать перед камнем на колени. Напрягает. Ну ладно. Все же храм. Так принято, видно. Встаю. Мои руки опускают в каменную чашу. Обе, вынимая из перевези сломанную. Вода ледяная, но это, как раз, не страшно. Вода всегда меня успокаивает. Любая вода. Вот если бы еще вампирши вокруг не маячили, я смогла бы совсем расслабиться и, возможно, что–то почувствовать. А так чувствую лишь напряжение. Зианара возвышается надо мной, остальные на берегу. Стоят по кругу, лицами к нам. Мрачные, решительные, молчаливые.

И раздается пение. Я не сразу поняла, что это именно поют, такой нарастающий гул сквозь сомкнутые губы. Потом мелодия стала более явной, словно удары волн — тише, сильнее и снова тише. Все быстрее, громче, мощнее. На немыслимо высокой ноте вступает Зианара, ее партия — словно безумие шторма. И бурлит вода в каменной чаше, и озеро вокруг нас вспенивается, бушует, волны становятся все больше, они перехлестывают через остров. Я промокаю насквозь в своем тоненьком платье (вампиркой не оделась, поехала в платье), то и дело вытираю лицо. Волны хлещут все чаще, все сложнее вздохнуть…

Волны хлещут уже во мне, я сама волна, ударяющая о сушу, я вода, стекающая с потолка, я река, несущаяся меж гор, обтекая камни, подгоняя стайки любопытных рыб. Я Великая Река, и холодный Северный океан, и льды на полюсе. И ручьи в лесу, стекающие в пещеру и льющиеся сверху вниз по стеклянным сосудам. И озеро, И волна.

И боль. Резкая, внезапная, обжигающая. Меня словно рвут на части, выкручивают, раздирают. Отнимают, выжимают досуха. Кричу, захлебываясь собственным криком. И вновь ощущаю свое тело. Оно болит. Все, до последней клеточки. И голова раскалывается так, что искры из глаз. И бьют, бьют в мозг вампирские молоточки. Разбивают его, крошат, кромсают… Но он же не разрешал… Анх… Анхен!!!

Мой крик срывается в визг, перед глазами — кровавое марево… Нет, это не кровь, огонь. Огонь горит в полном воды сосуде! Маленький огненный шарик. В одном. Другом. Третьем…

Боль отступает, давление прекращается. Замирает, оборвавшись удивлением, пение. Теперь они смотрят не на меня. Потрясенные, неверящие, они смотрят на огни, загорающиеся в наполненных водой сосудах. Их все больше, больше. Они горят уже во всех. И тишина. Страшная тишина, кажется, даже вода журчит бесшумно.

Пауза.

А в следующую секунду меня жестко прижимает к земле, но я все же вижу, как огненные шары в сосудах мгновенно становятся огромными… И взрываются!

Крики, переходящие в визг. На этот раз не мои. Миллионы разлетающихся осколков, капель воды и огненных искр. Кровь, проступающая на руках и лицах. Не на мне. Надо мной — жесткая пленка, не дающая подняться, но и не пропускающая ни огонь, ни воду, ни осколки.

— Не помешаю?

Тишина. Гробовая, мгновенно. Лица, перекошенные изумлением и ужасом. И Анхен. Светлейший авэнэ в своем немыслимом черном платье. И слепит взгляд блеск его золотого шитья, и полыхают огненными вихрями рукава его нестерпимо алой рубахи. Той самой, в которой он изображал некогда юного вампиромана на человечьем празднике. А среди вампиров он в ней, значит, родственника Владыки изображает. Всемогущего и в страшном гневе. И пылает яростным огнем перстень на указательном пальце. И взгляд его кажется абсолютно черным после безумия огненных вспышек. Не только мне кажется. Иначе не было бы сейчас здесь так страшно, так оглушительно тихо.

— И что здесь происходит, милые дамы? — светская любезность тона и даже легкая улыбка на губах так не вяжутся с царящим вокруг хаосом, с оцепенением аниар и битым стеклом священных сосудов, с шипящими, но не гаснущими брызгами огней, с потерянно и бессмысленно льющейся со всех сторон водой. Я же чувствую лишь тепло. Тепло, которое он несет и то, насколько я озябла и промокла. Пленка уже не давит, я пытаюсь встать на ноги. Вот только ноги не слушаются. Попытка оборачивается падением. Не на землю, в его объятья. Он успевает. Не знаю как, но успевает преодолеть разделяющие нас метры и подхватить меня.

Для этого ему приходится буквально упасть передо мной на колени, и эта поза, и то волнение, что отражается на его лице в момент, когда он бережно меня --">