Анна Кувайкова (синоним для Анна Александровна Кувайкова), Анна Александровна Кувайкова - Мантикора и Дракон (СИ)

class="book">   Выпрямившись, убрала защиту с острия иглы, пару раз щёлкнула пальцами, убирая лишний воздух. Надавила на штырь, проверив, правильно ли и без помех циркулирует жидкость внутри. Убедившись, что всё в порядке, слегка улыбнулась, одними уголками губ, чуть поморщившись от уже привычной ноющей боли, от шрама через левую щёку. Тряхнув волосами, собранными в тугую косу, подошла к слабо трепыхающейся, полностью обнажённой жертве, и сделала один точный укол на шее, в области сонной артерии.

   - Видишь ли, Сор, так получилось, что несколько, я бы даже сказала, слишком много лет назад, ты перешёл дорогу мне и моей семье. Так как родственники, увы, не могут ответить теперь на твоё оскорбление в мире живых, придётся действовать мне, что бы ускорить вашу встречу на Грани, - чуть наклонилась вперёд, проведя кончиком пера, ранее убранного за ухо, по груди мужчины, от ключиц, вверх, до основания шеи, затем до подбородка.

   Нарисовала несколько замысловатых узоров, наблюдая, как глаза жертвы стекленеют. Он даже не успел ничего ответить, впрочем, даже не смог бы, если и возникло бы желание.

   Отойдя к стулу, уселась на него и согнулась, опираясь на колени локтями и подперев кулаками подбородок. Половина дела сделана, осталось только правильно расставить декорации и подобрать необходимый реквизит.

   Вздохнула. Когда ты заложник собственной памяти - трудно выбирать иной путь, кроме как путь возмездия. Особенно, коли начинаешь упиваться собственной болью и раз за разом вызываешь неприятные и мучительные воспоминания, что бы поддержать горящий внутри огонь.

   Можно было бы отомстить. Но месть - это слишком мелко. Она предполагает всего лишь причинение ответной боли тому, кто когда-то тебя предал. К тому же, месть, как ни крути, это блюдо, что подают холодным, если верить правилам игры под названием "жизнь". Только вот в основном, как показывает практика, ответные удары наносят строго под влиянием чувств, что не даёт никакого эффекта.

   А вот возмездие...

   Улыбнулась, облизнув губы и прищурившись. Возмездие это уже куда более тонкая и сложная интрига, многоходовка, требующая открыть все самые тёмные и грязные стороны своей натуры. Поэтому она не для всех, далеко не для всех.

   Подойдя к зеркалу, придирчиво осмотрела свою внешность. Гладкая серебристая поверхность отразила высокую, довольно крепкого телосложения женщину, лет двадцати семи-тридцати на вид. Мягкие линии лица, симпатичная фигура, округлая в нужных местах. Нос с горбинкой, след от перелома в старые добрые времена весёлого детства. В карих глазах едва заметные чёрные и золотисто-зелёные искры, тёмные волосы собраны в толстую косу, сейчас перекинутую через плечо. Брови изогнуты так, словно их обладательница относится презрительно ко всему окружающему.

   Фыркнув, провела пальцем по выступающему шраму от виска до подбородка, наискосок. Умение притворятся не совсем тем, кто ты есть - очень полезная штука. Что не говори.

   Поправив кожаный пояс с несколькими креплениями и небольшой поясной сумкой, удерживающий многослойную длинную, цветастую юбку с разрезами до бедра огладила воротник белой блузки, поверх которой одевался чёрный, потёртый корсет с металлическими вставками. Убедившись, что ничего лишнего не бренчит и не мешает двигаться, схватила плащ, валяющийся в кресле, и накинула его на плечи, застегнув заколку на шее. Надвинув капюшон на глаза, прихватила ключи от номера и вышла, на прощание, послав воздушный поцелуй уже мёртвому, только благодаря специальным печатям, подпитываемым моей магией, всё ещё сохраняющему нужную температуру.

   Спустившись по старой, чудом не рассыпающейся лестнице, кивнула головой местному владельцу, слегка отсалютовав рукой в знак признательности за оказанную честь - снять номер в этой гостинице.

   Вечер, хотя, скорее уже ночь, выдалась достаточно прохладной. Натянув красные бархатные перчатки до локтя, размяла пальцы и скользнула в темноту улиц, старательно избегая светлых пятен фонарей. Где свет - там люди. Где люди - там лишние глаза и уши. И хотя на творящееся безобразие в Пипорт смотрели сквозь пальцы (мало ли кто и сколько задолжал Хранителям), светиться лишний раз верх непрофессионализма. Прошли те времена, когда я могла себе позволить подобное.