Елена Синякова - Хозяин тайги

Но ведь не плакала.

Терпела.

Словно она привыкла терпеть и ждать.

Мужчина покосился на ее ноги под юбкой и глухо выдохнул.

Вот кто ходит на рыбалку в юбке?

И как ее здесь одну оставить, если она собственных ног не чувствовала, словно они онемели от ее эмоций?

Его вещи остались на другом берегу озера и чтобы возвращаться за ними, пришлось бы снова плыть, а потом обходить все озеро, чтобы дойти до нее одетым.

Ладно. Если до сих пор сознание не потеряла от его вида, то и еще потерпит!

Девушка вся сжалась в комочек из нервов и страха, когда он поднял ее на руки, и чуть не извинился за то, что теперь слегка намочит ее одежду.

Но посмотрел в ее бледное лицо и понял, что про одежду она сейчас думает меньше всего.

- Помогу тебе выйти из леса, а то еще заблудишься с непривычки, - пробурчал он, не спрашивая о её ногах и делая вид, что ничего страшного не произошло, а она кивнула и прошептала: «Спасибо вам».

Всю дорогу они молчали.

Гром не спрашивал, что с ней такое твориться, хотя, надо признаться, что такое он впервые видел и чувствовал.

Девушка притихла и пригрелась в его ручищах.

Вроде даже бояться перестала.

Иногда поднимала свои ресницы и вглядывалась в лес с интересом, но потом спохватывалась и снова опускала взгляд на свои ладони.

Лес заканчивался небольшим рвом.

Раньше здесь текла речушка, но она почему-то высохла и осталась после нее полоса – как граница между деревней и лесом.

Но дома начинались не сразу.

Было еще большое поле, где летом цвели маки и жужжали неугомонные пчелы.

Гром спокойно шел вперед, не смущаясь того, что его мог кто-нибудь увидеть.

Не до этого было.

А кто сильно стеснительный, тот мог на него не смотреть.

Вернее их - голого огромного мужчину с мокрыми волосами, и скромно застывшую в его руках девушку, которая за все это время ни разу так и не пошевелилась.

- Вы меня здесь оставьте, я дойду до дома.

Это были первые слова девушки, сказанные за время их дороги, и Гром снова посмотрел на ее ноги, скрытые за скромной шерстяной юбкой.

Нет, они по-прежнему не шевелились.

И девушка их не чувствовала, но видимо была уверена, что рано или поздно это пройдет.

- В траве змеи могут быть, - проговорил он глухо, - И мне не сложно сделать лишних десять шагов.

Где твой дом?

- Пятый с краю, - пробормотала она смиренно в ответ и вся как-то сникла.

Смутилась даже, словно ей стало стыдно.

Деревня давно вымирала.

Не только эта, а многие.

Молодежи было не интересно жить на земле и отдавать свое время животине и огороду - все стремились в город, к другой жизни.

А возвращались сюда только чтобы «приобщиться к сельской жизни» и узнать «экстрим глубинки».

Обычно ничем хорошим это не заканчивалось.

Особенно для самой деревни и природы.

После такого вот «приобщения» Гром зверел больше всего, замечая следы присутствия людей, которым было искренне плевать, что останется после них, и какой урон они нанесут лесу.

Большинство домов в деревне выглядели удручающе.

Старики, что оставались здесь доживать свои дни, были уже не в состоянии что-то ремонтировать и тем более строить новое.

Часть домов и вовсе стояли заброшенные и позабытые.

Но тот самый пятый с края дом, где очевидно жила эта девушка, и домом-то назвать было сложно.

У Грома сарай для инструментов и то выглядел куда больше и надежнее!

Мужчина свел брови, хмуро осматривая жилище девушки, и про себя отметил, что она пыталась что-то сделать, чтобы облагородить дом. Вот только силёнок у нее было маловато.

Да здесь лет тридцать никто не жил!

Он покосился на крышу, понимая, что никакие провода к дому не идут, а значит, электричества в нем нет.

И воды нет.

Только старинная закопченная печка, в которой едва тлел огонь.

Крыша покосилась и наверняка с первым же дождем ее просто смоет.

На пороге пара ступеней просто провалились, оттого что дерево сгнило.

Про дверь и говорить было нечего.

Проще было повесить занавеску.

Дверь визгливо скрипнула, когда Гром пихнул ее плечом, боясь, что этим просто выломит ее окончательно.

Странно, что пол не провалился под тяжестью его немалого веса, когда мужчина вошел, низко склоняя голову, чтобы не удариться лбом о косяк, и остановился посреди одной комнаты, где пахло сыростью и плесенью.

Это даже не сарай!

У собаки будка и та была краше!