Анна Владимирова (литнет) - Сбежать от зверя

художник.

– Никто бы из нас тебе не позировал, – процедил досадливо. – А с твоими экспериментами – попользовали бы просто, и ничего бы ты не увидела.

– Что с Риммой будет?

– Ее уже нет.

Ее затрясло в моих руках от накатившей истерики, а я опустился на пол и утащил ее к себе на колени. Мысли лихорадочно метались в поисках выхода. Я не мог ее отпустить, не мог позволить умереть. Художница бедовая! Но отсюда ей выход только в следственный изолятор. А оттуда – на смерть.

– Как тебя зовут?

– Марина, – прошептала она.

– Марина, я Тахир. Нам нужно тебя спасти. Мне нужно.

– Почему?

– Зря ты полезла, куда не следовало. Мой мир не пускает людей просто так. Если люди не зарегистрированы – их ликвидируют.

– Я не хочу умирать.

– Ты не умрешь. Только слушай меня. Нам нужно довести все до конца.

– Что довести?

– Мне нужно сделать тебя своей. Тогда не тронут. Не имеют права. Не убьют.

Идиотка завертелась в моих руках, как уж на сковородке! Черт бы ее побрал! Значит, просто так отдаться непонятно кому – пожалуйста! А спасти свою жизнь любой ценой – не слышали. А когда она цапнула за запястье, я уже не церемонился – скрутил руки за спиной до характерного «ай!» и потащил к кровати, еще надеясь присвоить ее хоть сколько-то по-человечески. Откуда такая уверенность? Понятия не имел. Но точно знал: эта девочка – моя.

Тошно жить одному. Невыносимо бесконечно страдать и чувствовать себя живым трупом без той, которой отдал душу. Я, наверное, пожалею об этом. Но мне нечего терять. А этой бойкой «куртизанке» – есть.

Я швырнул ее на кровать лицом в подушки и сел сверху, шлепнув по оголившейся заднице.

– А ну, спокойно! Ты хочешь следом за Риммой?

– Нет, – выдавила она, замерев.

– Тогда прекращай кусаться.

Потому что кусаться буду я.

Марина шмыгнула носом и тяжело задышала, когда я снял пиджак, кобуру с пистолетом и футболку. И я даже не сразу понял, что она там пролепетала, пока расстегивал джинсы и вылезал из них.

– Что?

– У меня не было никого, – повысила она голос. – Мужчины не было.

Я медленно опустился на кровать, стискивая зубы до боли. Хотелось бессильно взвыть, но нам с ней нужен сейчас хоть кто-то решительный. Повою потом.

Я развернул ее на спину и склонился ниже, заглядывая в глаза. Как же она себе все-таки представляла это все сегодня? Что с ней не так?

Но зверю нравилось то, что видел. Рубашка девочки задралась до груди и, натянувшись на ней, обрисовывала соблазнительные формы. Плоский живот ходил ходуном, а глаза лихорадочно блестели в темноте безднами.

Я склонился ниже, каждую секунду ожидая подвоха. Не просто так же она умело дерется. Сложно думать одновременно о сексе и о безопасности. Но Марина только часто моргала, глядя на меня, и задержала дыхание, когда я склонился к ее шее и вдохнул глубже запах.

Страх. Растерянность. Отчаяние…

– Я ведь заслужила то, что ты сейчас сделаешь, да?

– Нет. – И я запустил ей пальцы в волосы и впился губами в шею, слегка прикусывая.

По коже девушки прошла дрожь. Она выгнулась мне навстречу и задышала лихорадочно, хватаясь мокрыми пальцами за мои плечи.

– Можно быстрее? – прошептала.

– Рот закрой, – вызверился я.

Учить она меня будет!

Я не дал спуску – сжал пальцы на горле и, пока она испуганно схватилась за мое запястье, рванул рубашку на ней так, что пуговицы рассыпались по кровати.

Быстрее…

Куда тут быстрее, если от одного вида ее груди снова хочется жить? А зверь не дурак, чтоб его… От запаха молодого тела меня вело как пьяного. Отрезвляло только то, что она не хочет. Но я знал, как сделать, чтобы отдалась сама. Насиловать испуганную пигалицу я не собирался.

Россыпь горящих укусов на ее теле взбудоражила не только меня. Я кусал и зализывал, постепенно давая волю рукам. Ее кожа казалась сливочной на вкус. Наверное, останутся синяки…

Марина дергалась поначалу, но все больше расслаблялась от ласки. Ее напряженные мышцы сдавались моим пальцам, и она, наконец, выпустила мои плечи и вцепилась в покрывало. Недотрога…

Почему такая девочка все еще ничья? Вопросов много, но сейчас было не до них. Чем больше Марина отвечала на мои ласки, тем больше зверь брал верх над сознанием. Я почувствовал силу над ней, а ее первый стон запустил такую реакцию, что уже не остановиться. Она почти не сопротивлялась, когда я перешел к более откровенной ласке. Сжала ноги в первый момент, но тут же сдалась, когда по губам разлился ее вкус. Я приподнял ее --">