Андрей Арсланович Мансуров - Конан-варвар. Неизвестные хроники

Отправляйся-ка ты к Негралу!

Конец хвоста вдруг снова — теперь со всей силой! — обрушился на затылок юноши, и тот оказался на полу, шмякнувшись лицом в мрамор в шаге от Конановской головы. Из расколотого от удара о камень черепа хлынул поток крови…

Конан чудовищным напряжением воли смог даже отодвинуться, словно от ядовитой гнусной гадины: настолько велико оказалось омерзение и презрение к хитрозадому мерзавцу!

— А неплохого напарничка ты себе выбрал, Конан-киммериец! — а принцесса-то умеет добавить иронии и сарказма в медоточивый голос! — Сразу видно: сам выбирал. А вот если б тебе посоветовала мудрая женщина, хорошо разбирающаяся в характерах мужчин… — такой взгляд даже киммериец не смог выдержать: покраснел!

Однако ответить Конан ещё долго не мог: челюсти и язык не двигались.

Но те долгие часы, пока к его телу возвращалась подвижность, прелестная Малика, постепенно восстановившая человеческое естество, честно лежала рядом, прижимаясь мягким податливым телом к его сотрясаемому ознобом туловищу, и заботливо грея героя!

Довольно долго они оставались одни, и уши Конана только что в трубочку не сворачивались от слов, которые ему нашёптывала милая соблазнительница. Однако через некоторое время приковыляла кое-как на скрюченных ревматизмом (Вот он почему-то — не пропал!) ногах и Феруза-опа, и Малика замолкла. Но греть Конана не перестала!

Вид, представший глазам кормилицы ту явно не удивил:

— А я тебе сразу сказала, ласточка моя ненаглядная, что это яблочко было с гнильцой! Впрочем, смотрю, ты уж и сама сделала верный выбор!

Конан почувствовал, как сердце сжимает чья-то стальная рука! И то, что она вдета в бархатную перчатку, опасности нисколько не уменьшало!

Как же ему, причём — так, чтоб не оскорбить гордость и чувства спасительницы, отвертеться от очередной претендентки в жёны?!

И ещё мозг калённой стрелой жгла мысль: как он мог быть настолько самоуверенным и ненаблюдательным, чтоб не раскусить…

Напарничка?!