Оливия Т. Тёрнер - Дарованная Гладиатору

Мне, конечно, нравятся картины, на которых ты рисовал меня юной, — я застенчиво скрещиваю руки на груди. — Тогда я была красивой.

— Теперь ты еще красивее, моя Венера, — горящий взгляд Кезона скользит по мне.

— У меня же складочки на животе, да и грудь висит, словно ветвь под тяжестью плодов…

— Раздевайся, — командует муж тем самым твёрдым доминирующим голосом, который всегда заводит меня.

Я судорожно сглатываю.

— Ты же едва выдержишь два взмаха своей кистью, прежде чем начнешь гладить кое-что другое.

Сексуальная улыбка расплывается на лице Кезона, а его глаза темнеют от вожделения.

— Давай проверим? — искушает меня он.

Я с трудом сглатываю, думаю долю секунды и …

— Ладно, — сдаюсь и снимаю верх платья до пояса, обнажая грудь. Её досуха высосали наши дети, но Кезону она почему-то до сих пор нравится. Очень нравится. — Этого хватит?

— И попку тоже.

Покачивая бёдрами, я стягиваю платье вниз.

— Ты же понимаешь, что эта картина будет слишком уж непристойна, чтобы продавать её на рынке.

Кезон облизывает губы, наблюдая за мной.

— А она будет только для моих глаз, — рокочет он низким хриплым голосом. — Точно так же, как и твоё тело предназначено только для моих глаз.

А дальше всё происходит так, как я и говорила…

Кезон делает пару взмахов кистью, прежде чем раздеться и подойти ко мне с уже возвышающимся мужским достоинством, твёрдым, как камень.

— М-м-м, может, на этот раз у нас получится мальчик? — сквозь стон выдыхаю, когда Кезон глубоко проникает в меня.

Он улыбается, прежде чем простонать.

— Н-е-т. Будет ещё девочка. Мне нравится быть для них безобидным львёнком.

И спустя несколько минут у меня в утробе начинает расти седьмая девочка.

Я уже точно могу это сказать, поскольку чувствую всё тоже самое, как было с моими предыдущими шестью.

И так же, как и с ними, знаю, что всё будет идеально.

Конец!

--">