Ирма Гринёва - Перевоз Дуня держала… Это он – мой мужчина!

– Господи, ты, боже мой! – всплеснула Таня, напрочь забыв, что уже давно вычеркнула Бога из своей жизни, – А ты-то как туда попала?!?

– Пришлось… Я и после революции продолжала работать медсестрой. Привязался один с ухаживаниями. По-хорошему не понимал, я его грубо отшила, а он злобу на меня затаил – «Ишь, ты, краля какая! Брезгуешь, значит, рабочим пролетариатом? Белая косточка, голубая кровь, значит?» Подловил пьяный с дружками после смены… Избили, изнасиловали. Меня спасло только то, что рядом с больницей это было. Спасли. Выскребли. Зашили. Пока приходила в себя, поняла – не получится отсидеться в норке. Когда-нибудь такое опять повторится. Пришлось принять кардинальное решение… Танюша, не рассказывай это никому, ладно? Даже Боре. Саша об этом не знает. Не могу ему рассказать… Всё на Бога ссылаюсь, что деток не послал, а на самом деле…

Варя обхватила себя руками и отошла к окну, чтобы справиться с болью, которая не отпускала её уже почти сорок лет. Таня подошла к ней и обняла сзади, тихо сказала:

– У нас тоже детей не случилось. Раньше бы тоже сказала: «Бог не дал». А сейчас думаю, что из-за испанки.

– Почему вы не уехали заграницу? Почему решили остаться? – спросила Варя, чтобы сменить тему.

– Боря так решил, – пожала плечами Таня, – а мне было всё равно, лишь бы с ним. Хоть в Харбин, хоть в Лондон, хоть к белым, хоть к красным… Знаешь, мне иногда такие дурацкие мысли в голову приходят… Что эта война, революция – всё это для того, чтобы соединить меня с Борей. Глупо, конечно… Но я так чувствую… Как будто я под его кожей… А он под моей… Не знаю, как это ещё сказать…

Варя вздрогнула от слов подруги. Ей вспомнились заключительные слова песни, которую она пела только для Саши:

…Иметь одного под своей кожей-

худшее из зол.

Но это знание любви

В её истинном свете.

И я говорю, что вы должны прощать,

когда женщина отдает себя всю

За мужчину, которого она любит.

На этой земле

моя единственная радость,

моё единственное счастье

Это он – мой мужчина.

³⁹ – неудачное сражение 26-30 августа 1914 года, в результате которого произошло беспорядочное отступление русской армии, и около 30 тысяч человек при 200 орудиях пяти дивизий 13-го и 15-го корпусов были окружены в районе Комусинского/Конюшинского (Грюнфлисского) леса. В ночь на 30 августа командующий 2-й армией генерал Самсонов, находившийся среди окружённых частей, застрелился (из Википедии)

⁴⁰ – из работы С.Гаврова «Историческое изменение институтов семьи и брака»: «…После Октябрьской революции 1917 года в России стали распространяться идеи женского равноправия… О браке стали говорить, как о любовном и товарищеском союзе двух равных членов коммунистического общества, свободных и одинаково независимых. Советское государство с первых дней своего существования приступило к активному реформированию гражданского законодательства, в том числе в части, регулирующей брачно-семейные отношения. Прежде всего, из процесса этой регуляции была исключена Православная церковь. Так, уже в 1917 году «18 декабря отнята у церкви регистрация рождений и браков. 20 декабря введен гражданский брак как единственно имеющий юридическую силу». Обсуждение проекта нового кодекса законов о браке и семье в начале 20-х годов сопровождалось призывами к отмене любых форм регистрации брака, в том числе и светской государственной регистрации: «Уничтожая суеверие необходимости церковного венчания для законности брака, нет надобности заменять его другим суеверием – необходимости облечения свободного союза женщины и мужчины в форму регистрированного брака». Второй советский кодекс законов о браке, семье и опеке был принят в 1926 году, где фактическим признавался брак, которому соответствовали следующие условия: «Факт совместного сожительства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и пр.».

21 августа – 22 ноября 2021г