Софи Вебер , Лавли Рос - 7 ночей с врагом

но никто не приходит. Ни одна живая душа. Они вымерли там все? Я устраиваю настоящий погром. Переворачиваю тумбочки, разбиваю плазму и зеркало в ванной. Сбиваю ногой умывальник и, будь у меня больше сил, наверняка оторвала бы и унитаз, но он не поддается и я лишь включаю воду, чтобы устроить потоп. Если этот самоуверенный тип думает, что я так просто сдамся и буду его шлюхой — он ошибается! Ему придется выпустить меня отсюда, потому что я не сдамся. Буду портить его имущество, ломать, крушить и устраивать потопы, лишь бы меня выпустили.

Вода огромной струей вырывается из крана умывальника и ванной. Я же довольная выхожу из комнаты и залезаю на кровать. Интересно, как быстро они поймут, что что-то не так? Как быстро увидят, что вода вытекает из комнаты?

Увы, через полчаса намокает только ковер, да и тот впитывает в себя всю влагу. Я недовольно поджимаю губы и иду в ванную, чтобы открыть что-то еще. Вдруг получится открутить какой-то винтик в унитазе и оттуда тоже польется вода. Такой меня и застает Дитмар: по щиколотки стоящей в воде над унитазом.

— Решила искупаться? — с долей ехидства спрашивает он.

— Привлекаю к себе внимание, — без тени сомнения произношу. — Вот видишь, получилось. Ты пришел.

— Отключи воду, — командует мужчина, но я лишь фыркаю и иду на выход, стараясь протиснуться мимо.

Его рука крепким захватом сжимает мой локоть, не давая пройти дальше.

— Я сказал закрыть воду, Карина.

— И что, что ты сказал? — дерзко вскидываю голову. — Тебе надо, ты и выключай.

В его взгляде мелькает сталь. Дитмар крепко сжимает челюсти и, ухватив меня за талию, толкает к разбитому умывальнику. Я иду босыми ногами, а он в кожаных туфлях, явно купленных не за три копейки.

— Выключай!

Он не повышает голоса, но говорит так, что внутри появляется волна страха. Сейчас я впервые осознаю, что не знаю этого мужчину и его возможности. То, что он до сих пор не ударил меня, ничего не значит, он может сделать это потом. Или сейчас. Пока я думаю, его рука сильнее сжимается на моей тонкой коже чуть выше локтя.

Дрожащей рукой тянусь к крану и выключаю его. Сильная мужская рука ослабляет хватку, и я делаю шаг в сторону, чтобы выключить кран в ванной.

В голове тут же пробегает шальная мысль быстро добежать до двери и оттуда наружу. Понятно, что это ничего не даст, но ведь попытаться можно.

— Ты заставила меня испортить любимые туфли, — зло произносит мужчина.

— Извини, — иду на попятную и стараюсь вести себя тише, чтобы усыпить его бдительность. — Я просто… — замолкаю, выдерживая паузу. — Я так растеряна, — наконец, заканчиваю мысль и делаю несколько шагов к нему, а потом…

Бегу, как ненормальная к двери. Пол скользкий, но я довольно быстро оказываюсь на ковре прихожей и добегаю до двери. Мужчина же остается стоять на своем месте. И только когда хватаюсь за ручку и дергаю ее, понимаю, почему он так спокоен. Он запер дверь. И я не могу выйти. Не могу покинуть эту чертову комнату.

Я иду к кровати. Ноги насквозь промокли и промерзли. Уйти отсюда я все равно не смогу, так что лучше согреться, чтобы хоть не заболеть.

— Отпусти меня домой! — говорю уверенно и гордо, едва тот, кто привел меня сюда, заходит в комнату.

Мужчина снимает с ног мокрые туфли вместе с носками и подходит ближе.

— Да ладно, девочка? Ты бы не борзела.

— Ты знаешь, кто мой отец? — дерзко спрашиваю. — Он же тебя…

— Ничего, — мужчина пожимает плечами. — Он не сделает ничего, потому что должен мне.

— Выпусти меня!

Я вскакиваю и за долю секунды оказываюсь рядом с ним. Моя рука звонкой пощечиной отпечатывается на лице мужчины. Его взгляд темнеет, а после он одним махом припечатывает меня к стенке, как провинившуюся.

— Ты моя! — рычит он. — И ты будешь делать то, что я скажу, — его рука крепко сжимает мою шею. — Еще раз посмеешь ударить меня — убью.

— Я не твоя рабыня! — страх пробирается под кожу, но я еще смею ему противостоять.

— Ты моя всё, что я скажу. Шлюха, рабыня, уборщица, поняла? — он усмехается и уводит руку ниже, к груди. — Твой отец отдал тебя на неделю, — он усмехается. — На семь ночей, если быть точным.

Глава 4

Семь ночей…

Он сумасшедший?

Отец не мог отдать меня! Тем более назначить срок и позволить какому-то уроду пользоваться его дочерью. Папа с меня пылинки сдувал, научил охранников в пол смотреть при моем появлении, а меня научил всегда быть на --">