Ася Ветрова - Наложница звёздного принца

медицинскую форму.

Я быстро облачилась. Потом огляделась. Почти пустое помещение, кроме монитора ничего нет. Даже капсула исчезла, как и шкаф, из которого я только вышла. Вдруг отъехала створка на одной из стен, и в комнату вошел ещё один. Этот был одет в красную форму.

Он молча выслушал, что ему говорили, и подошёл ко мне. Я оглянулась на парочку. Потом последовала на выход. Понятно, что этот товарищ явился за мной.

«Что мне вкололи, что глюки не проходят? Или так сильно мозг повреждён, а я нахожусь в психушке? Тогда это можно объяснить. Интересно, я тоже также выгляжу? Надеюсь, что нет»

Хвоста у себя не заметила. Резко подняла руку, пощупала волосы. Короткие. Это ничего, отрастут.

Мне стало интересно, насколько у меня хорошо работает воображение. Мы шли по длинному извилистому коридору. Светлые стены. Никаких дверей, никаких окон. Только небольшие щитки через определённые промежутки. Возможно, что здесь не двери, а такие же створки, как в том помещении.

На каком-то отрезке мы остановились, и створки разошлись. Мы вошли в лифт. Лёгкая вибрация, через несколько секунд пришлось выйти.

– Это что? – невольно воскликнула я.

На меня даже не отреагировали.

Вдаль шёл длинный широкий коридор. По бокам располагались комнаты с решётками, как в тюрьме.

– Что я здесь делаю? Я не должна быть здесь, – остановилась я.

Меня лихорадило. Голова разболелась. Я растерянно огляделась. Из-за каждой решётки на меня смотрели разные представители непонятно кого.

Зелёные, бордовые, антрацитово-чёрные, жёлтые, синие, коричневые расцветки кожи. Разрезы глаз – от узких до огромных на пол-лица, безносые, безгубые, двурукие, с щупальцами, с разным количеством пальцев, с крыльями, хвостами.

Я бегала от решётки к решётке, пересекая коридор, пока меня, схватив за шкирку, не закинули за одну из таких же решёток, которая вспыхнула синим и погасла.

«А я сошла с ума. А я сошла с ума. Какая жалость, – вспомнила я домомучительницу из мультика. – Я должна находится в нормальной психиатрической клинике, а не в тюрьме для душевнобольных. Может, я что-то ужасное натворила? Кого-то убила? Помоги мне, Боже!»

Я легла на кровать и свернулась в позу эмбриона.

– Пст, шейла?

Тихий голос вывел меня из транса. Я открыла глаза. По бокам стены. Рядом с решёткой никого. До камеры через коридор далеко.

– Господи, когда это закончится? Пусть буду маньячкой, но, пожалуйста, верни мне разум!

– Шейла! – раздалось опять. Потом какое-то бормотание.

Я стала вглядываться. Это было трудно сделать при таком приглушённом свете и в фиолетовом мареве. Справа увидела руку. Кто-то сквозь решётку протянул руку и пытался привлечь внимание. Я быстро соскочила с кровати, вглядываясь в коридор, который утопал в темени. Слышалось тихое рычание, поскуливание, свист. Каждая камера дышала жизнью.

– Эй, кто здесь?

Я подошла ближе. Рука была самой обычной.

– Шейла, корди, – услышала я. Присмотревшись, увидела, что в ладони что-то есть.

Я протянула руку сквозь прутья и взяла маленькую блестящую бусинку. Понюхала ее. Пахнет клубникой. Конфета или таблетка? Какая разница? Вряд ли будет хуже. Все мы тут одной крови. И положила в рот. Через секунду пилюля растаяла, оставляя лёгкий холодок. Ничего не произошло и не изменилось. Вдруг вспыхнул яркий свет. Решётки загудели.

– Быстро раздадим пайки и пойдём смотреть на поединок чемпионов. Завтра уже все трансляции будут недоступны. Надо записать.

– Когда закончится этот рейд, можно будет слетать на Айни. Там, говорят, очень здорово. Если сплавим хорошо этот улов, денег хватит не только на отпуск.

– Да. За одну шейлу нам отвалят, как за всех вместе взятых. Не понимаю, что в них такого особенного. Столько нужно энергии, чтобы их достать. Считай, почти невозможно. Такие слабые, мягкие. Быстро ломаются. Как эта выжила, даже не пойму. Но это не нам судить.

Разговаривая в таком же ключе, они раздали брикеты в упаковке и ушли.

– Шейла, ты слышишь меня?

– Да, а кто это говорит?

– Неважно. Главное, что ты теперь сможешь понимать речь.

– А зачем вам помогать мне?

– Ты мне нужна. И я собираюсь тебя спасти.

– Дурдом точно рыдает по мне, – покачала я головой. – Шейла – это, похоже, я.

Глава 4. Подстава

Вон Хо

Я сидел в камере и развлекался тем, что дразнил варга из камеры напротив. Эти разумные животные, по-другому их не назовёшь, были подлыми и изворотливыми. --">