Мария Зайцева , Татьяна Чащина - Волк в ночи

насколько уже возбужден… Я так и сделал. А что меня сдерживает? Кто меня остановит? Девушка тихо и взволнованно выдохнула, двинула попкой, обтянутой узкой длинной юбкой, опять замерла. От страха, наверно. Потому что я бы точно испугался, если в заднице стояк прижали. Хотя… Я бы не испугался. Потому что не прижали бы. Потому что уже просто за подумать о таком можно и без прижималки остаться.

Я убрал одну руку с окна и положил на круглое бедро, ощутимо сжав. А так? Страшнее?

Девушка издала едва слышное шипение, как маленький, но очень грозный котенок, и попыталась резко отодвинуться. А некуда, красавица! Некуда! Я усмехнулся, пытаясь осознанием дикости ситуации унять бурлящую кровь, посмотреть, словно со стороны на происходящее. Вспомнить, что я все же не зверь, хотя иногда и бываю таким. Что передо мной обычная человеческая девочка, крохотная и испуганная. Она даже поворачиваться боится, настолько я ее подавляю.

Я практически уговорил себя отодвинуться, отпустить, но тут автобус опять подпрыгнул, девушка двинулась, толкаясь круглой попкой мне прямо в стояк, а юбка ее оказалась с сюрпризом. С одной стороны выяснился разрез в котором показалась и скрылась стройная ножка, обтянутая черным капроном.

Я не смог сдержать рычания, резко дернул малышку на себя, вдавливая сильнее, нагнулся безумно сладко пахнущей коже шейки, а другой рукой нырнул в разрез, сразу добираясь туда, куда хотел.  И тут девушка поняла, делать вид, что мы случайно  с чужой лапой на попе стоим, уже невозможно, и надо бы что-то выяснять. Протестовать!

 -Что вы себе… Уберите руку! – тихий гневный шепот был тоже сладким. Возбуждающим неимоверно.

 -Какую руку? – так же тихо шепнул я ей на ушко, увитое черным пушистым завитком, и почувствовал, как она вздрогнула от моего хриплого царапающего голоса. – Эту? - и шевельнул рукой у нее на талии, придавливая крепче к себе.

–Или эту? – и провел пальцами по промежности, аккуратно ногтем разрывая тонкий капрон колгот, касаясь шелковых трусиков.

 Девушка сдавленно ахнула, выгнулась и попыталась плотнее сжать бедра, в нелепой попытке остановить вторжение. Я лишь навалился на нее сильнее, жестче фиксируя, и пробрался пальцами за кромку трусиков. Она была там гладкая, нежная и наверняка душистая. Очень хотелось вынуть пальцы и вдохнуть ее запах. Но я боялся потерять таким образом свое преимущество, поэтому отложил это приятное занятие на потом. Автобус трясло все сильнее, людей не бросало по салону только потому, что стояли все стеной, поддерживая друг друга. На нас никто не обращал внимание. Я слишком широкий, высокий, маленькая фигурка девушки спряталась за мной полностью. Вдобавок я еще и руками ее обхватил, взял в плен.

 -Прекратите, как вам… Да что же это? Я… Я закричу… - сдавленно захныкала девушка, ерзая и отчетливо понимая, что любое ее телодвижение только заставляет мои руки сжиматься крепче, а мои пальцы действовать настойчивей.

-Закричи, - так же тихо рычал я ей на ушко, - давай, я хочу услышать, как ты будешь кричать.

 В этот момент мои пальцы скользнули в нежную влажную мякоть, и девушка застонала непроизвольно, а по щекам покатились слезы:

-Нет… Не смейте… Нет…

Я не удержался, лизнул ее шею, с трудом удерживая себя от того, чтоб не запустить зубы в нее. Человек во мне на тот момент отступал, и на первое место выходил зверь, который рычал, требовал свое немедленно. Опасно, не хватало ещё прилюдно обернуться.  Что же ты за девочка такая? Будишь во мне зверя.

Большим пальцем я жестко, но не грубо прижал ее клитор, быстро находя нужный ритм. Девушка, не в силах бороться, только сильнее сжала бедра, вцепившись обеими руками в папку с выглядывающими оттуда нотами, до побелевших пальцев.

 Ей было невыносимо жарко в своей коротенькой дубленке, но еще больше  стыдно. Стыд был настолько сильным, что я ощущал его всем своим телом, ещё больше заводясь. Я буквально лакал её неловкое смущение, упивался сладкой будоражащей стыдливостью.

Незнакомка двигалась, пытаясь соскочить с моих пальцев, все ускоряющих ритм, не осознавая, что только помогает мне приближать себя к развязке. Я же, полностью укутав ее своим телом, укрыв полами распахнутой куртки от посторонних взглядов, сходил с ума, ловя ноздрями ее нарастающее помимо воли и от этого невероятно острое  возбуждение, грозящее вырваться разрушающей волной, и представлял себе, как вытаскиваю ее из этого гнилого автобуса, --">