Джулия Рокко - Поцелуй аспида

здоровья она не смогла приехать на торжество.

Меж тем, официальная часть с праздничным ужином остались позади. Женька, украв у меня парочку жарких, но довольно неловких поцелуев, отбыл на турбазу, а родители разошлись по домам. Наступило время танцев.

Я знала, что он пригласит меня. Оставит вцепившихся в него на манер клещей Моргунову и Брынзу и подойдет, улыбаясь своими красивыми глазами.

— Пойдем? — сказал приятным бархатным голосом парень и протянул мне руку.

Я сделала вид, что раздумываю над его предложением, хотя на самом деле уже изнывала от желания нарушить затянувшуюся дистанцию.

— Пойдем, — ответила я и вложила свою ладонь.

Его кожа, сухая и горячая, произвела на меня какой-то магнетический эффект.

Мы вышли в центр затемненного зала с россыпью светящихся звездочек светомузыки на полу и встали друг к другу так близко, как это только было возможно.

— Юля, — представилась я, врубая все свое очарование на полную мощность.

— Артур, — обжигая взглядом, назвался он и неожиданно закружил меня словно в вальсе.

Казалось, я лечу! Восторженный смех заполнил мои легкие и я запрокинула голову, наслаждаясь игрой воздушного потока в распущенных волосах.

— Ты диво как хороша. Я весь вечер не могу отвести от тебя глаз.

Его комплимент, несмотря на некоторую нелепость, прозвучал галантно и даже изысканно. Я внимательно посмотрела на Артура.

— Сколько тебе лет? — спросила я.

Странное дело — чем дольше я пребывала в его руках, тем глубже во мне коренилось ощущение, что разговариваю не со своим ровесником, или тем, кто года на два-три старше, а с человеком несравнимо более взрослым, если не сказать древним.

В ответ на мой, казалось бы, самый обычный вопрос, что-то между нами изменилось.

— В августе исполнится двадцать, — несмотря на возникшее напряжение, всячески демонстрируя расслабленность, сообщил он. — А почему ты вдруг об этом спросила?

Я задумалась, одновременно испытывая и опасение, и настойчивое желание сказать правду и посмотреть на реакцию.

— Просто твои глаза… их выражение… они не кажутся глазами молодого человека, — рискуя прослыть девушкой с чудинкой, все-таки призналась я.

Артур ничем не выказал своего удивления. Его выдала не реакция на мои слова, а ее полное отсутствие. Он столь совершенно владел собой, что я сразу поняла: несмотря на всю фантастичность данного предположения, мои впечатления верны.

— Еще никто не заглядывал под мою личину так быстро, — на полном серьезе сказал он, поглаживая мою поясницу в задумчивости.

На некоторое время нашего медленного покачивания, мы оба замолчали, а затем его плечи под моими ладонями словно закаменели и все изменилось…

— Жаль, что ты так проницательна, — прошептал Артур, и густая зелень его глаз вдруг обернулась непроглядным мраком.

Я отшатнулась. Вернее, мне показалось, что я отшатнулась, на самом же деле, он лишь сильнее прижал меня к своему напряженному телу, и я снова поразилась несоответствию возникающих ощущений. Он словно был не только старше, но и значительно крупнее. Будто зеленые глаза и юношеская худощавость служили завесой опасному и крайне коварному созданию с куда более могучим телосложением, нежели являла видимость.

— Кто ты? — испуганно выдохнула я, впервые в жизни ощутив всепоглощающую иррациональную панику.

— Кто я? — задумчиво переспросил он. А затем склонился к самому уху и прошептал: — Ты была права, Колокольчик, я так стар, что почти безумен. Я так голоден, что жажда в моих венах подобна кислоте. Прости, Колокольчик, но ценой данной откровенности будет смерть. Твоя смерть.

Я тяжело сглотнула, испытывая две взаимоисключающие потребности — посмотреть ему в глаза и не смотреть ни в коем случае, словно этот обыденный поступок навсегда отрежет мне путь к спасению.

Я сделала неправильный выбор. Я посмотрела на него. Скользнула взглядом по смуглой шее, резким скулам, вдоль изогнутых в легкой улыбке губ и, наконец, достигла своей цели… Аквамарин и янтарь, точно захваченные слиянием небесные светила, смотрели на меня из-под его тяжелых век. Вновь я ощутила уже знакомое головокружение. В такие глаза было просто невозможно смотреть, не испытывая трепета или дискомфорта.

— Иногда, — сказал Артур, впрочем, я уже сомневалась в том, что его звали так на самом деле, — нас можно увидеть, если смотреть не прямо, а словно --">