(Elona_666_) - Непривычное биение сердца (СИ)

пренебрежение, отвращение и ненависть. — Боль — это иллюзия! Боль — лишь тренажёр силы воли и характера!

Будто впадая в неконтролируемую агрессию, Сатана снова замахнулся, и Люцифер сжался всем детским телом, ощущая болезненные хлопки на всём теле, безжалостные удары кулаком в живот. Демон сгибался от боли пополам, слегка отхаркивался кровью, сдерживая рвущуюся злость, и покорно молчал, стиснув зубы до глухого скрежета.

Что бы он не чувствовал, как бы не хотел показать свой рвущийся характер, проснувшуюся силу и желание противостоять уже в таком маленьком возрасте, он не мог… Боялся и стыдился этого чувства — страха. Только со своим отцом мог испытывать эту ужасную, непомерно жестокую грань, слишком скользкую под ногами.

— Когда-нибудь, я выбью из тебя эту слабость! — схватив свирепо сына за запачканную кровью рубашку, притянул к себе, испепеляя непомерно злым взглядом, на грани свирепости. — Всё, что есть в этом мире — слабость! Запомни мои слова и вбей в свою тупую голову! — он ужасающе оскалился, и глаза вспыхнули языками красного пламени, прямо как в камине. — Если ещё раз замечу в тебе такое качество, то пощады не будет!

И с отвращением толкнул его от себя, разворачиваясь спиной, и взгляд, уже потухающий, вернулся к изучению камина, где продолжали танцевать языки пламени во всей красе. Люцифер тяжело дышал и сдерживал разрывающуюся душу. Уходя, он постоянно оборачивался в сторону отца, потерявшего полный интерес к нему. Всё постоянно повторялось: возвращался в свою комнату, тихо сворачивался на кровати и молча ждал, когда регенерация сделает своё дело…

Спокойный и пренебрежительный взгляд, скользнув в сторону, сразу встретил серые крылышки, поджатые к хрупкому девичьему телу, которое било едва заметная дрожь. Пухлые губы Непризнанной сжались в тонкую линию, а взгляд голубых глаз, обычно погружающий в вечное спокойствие и умиротворение, сейчас тревожно устремился на судей, не спускающих с них внимательные, липкие от любопытства взгляды.

Только ритмичные и негромкие постукивания пальцев сидящего перед ними Серафима разбавляли тревожность Непризнанной, быстро распространяющуюся по всему помещению. Она иногда кидала взгляды на демона, скрывая в глубине зрачков ужас, настоящий страх, который она не могла сама преодолеть.

Неожиданный звук ножки стула, отъехавшего от стола, и на ноги встал директор школы, слегка печально посмотрев на Непризнанную. Только лишь его ангельский невинный образ заставлял Люцифера недовольно вспыхивать, ощущая силу, способную изменить его жизнь.

Он ничего не сможет сделать. Ну узнали о нарушении, побурчат немного и отпустят, как всегда.

Спокойные мысли наполняли его голову. И на грубых чертах лица расплылась уверенная, в какой-то мере победная ухмылка.

— Вики Уокер, Люцифер, — проговорил директор школы и скользнул осуждающим взглядом на сына Сатаны. — Я много раз говорил, повторял… Закон Неприкосновения — самый важный! Им нельзя пренебрегать и считать, что всё сойдёт с рук безнаказанно! — одарив огорчённым взглядом, он перевёл взгляд на Непризнанную, которая всё это время, опустив голову, разглядывала что-то невидимое перед собой. — Вики Уокер, как могли?.. Вы подвели свою мать и расстроили её…

Кроули, развернувшись на пятках, снова двинулся в сторону стола. Присел, кидая злые, пропитанные одновременно и осуждением и печалью взгляды. Непризнанная продолжала смотреть перед собой куда-то вниз. Нервно, через плотно сжатые губы вдыхала горячий воздух и молчала, не желая поднимать глаз на директора школы.

— Нарушение закона было подтверждено через воспоминания Непризнанной… — начал Серафим Кроули слишком строгим, непривычно стальным голосом. — И все мы знаем, что за такое нарушение, достаточно весомое, следует жестокое наказание…

Серафим прервался, услышав встревоженный, но настырный голос Адмирона.

— Думаю, наказание для Непризнанной не подлежит обсуждению… Но Люцифер сын Сатаны, и только ему решать судьбу собственного ребёнка, — Винчесто кинул сожалеющий взгляд на Непризнанную, но ничего не мог сделать.

Дрожащие крылья Непризнанной сильнее прижались к спине. Она предчувствовала взволнованным сердцем, угнетённой душой что-то плохое, не способное изменить.

--">