Анна Наварр - Маскарад в монастыре

только добавило проблем. Господин был рассержен и зол. Девицы не отлипали, даже видя его костюм – красные одежды Главы ордена Огня. И это строгое монастырское воспитание!

Ладно еще Джой, она на воспитанницу похожа, как кошка на лошадь. Но остальные девицы, похоже, от нее не отстают. Чего стоит “райская птичка” – Хассель отлично видел, как она что-то подлила в один из бокалов, которые несла, а затем выбросила флакон в кусты.

Пока “птичка” отсутствовала, он пошарил там и стал обладателем флакона темного стекла, источающим очень тонкий, практически незаметный, но очень характерный запах.

Он едва успел занять свое место позади плеча его светлости, как птичка вернулась и тут же начала клеиться к господину. Чем еще больше его выбесила.

А раздраженный господин – это к неприятностям. Поэтому едва его светлость заметил каких-то недоносков, явно ищущих неприятностей, как он отправил Хасселя разобраться.

Парнишки оказались сыновьями каких-то мелких аристократов, но по счастью – без оружия. Так что Хассель их очень аккуратно успокоил прямо в той прачечной, куда они так неосторожно вломились.

Кроме них, там никого не было. В ночном свете Басти не особенно приглядывался, тем более, что в прачечной окошки были маленькие, и луна в них не заглядывала. Но он успел заметить у самого окна открытый и брошенный швейный набор.

Похожий он видел у Джой, когда та штопала его штаны.

А это уже стоило того, чтобы приглядеться повнимательнее.

В сушильном шкафу почему-то оказался тазик с плавающим в нем желто-зеленым платьем и ученической формой. За скамейкой нашлись женские туфельки. Небольшого размера и явно сделанные по мерке из хорошей кожи. Мягкие. Без каблуков и тем более – подковок, так любимых светскими модниками.

Зато в таких туфельках можно легко передвигаться бесшумно. И нога в них не соскользнет, если вдруг доведется лезть на крышу или через забор.

– Джой, ты здесь? – спросил он тишину прачечной. – Это я, Хассель. Выходи, они тебя не тронут.

Ответа не было. Подхватив туфли, Хассель выглянул во вторую дверь прачечной. Но и там никого не оказалось, лишь коридор с плотно закрытыми дверями.

Пришлось вернуться к господину, чтобы почти сразу занять вахту около дверей монастырского храма. И тут же к нему потянулась очередь страждущих.

– Его светлость молится и велел не беспокоить, – единственное, что он отвечал, закрывая проход.

А потом господин, раздетый до исподнего и явно в каком-то пьяном кураже, послал его за вином и пастилками. С кем господин там собрался пить, ведь он в храме один? По крайней мере Хассель был уверен, что через охраняемую им дверь никто не вошел.

Подозвав одного из младших слуг, следующих на почтительном расстоянии, Хассель послал за заказом. И когда слуга вернулся – оставил вместо себя, а сам отправился на проверку.

В девичьих спальнях никого не оказалось. Хотя по идее, как минимум леди Луара должна была оставаться в своей келье – Хассель уже знал, что она не пришла на маскарад.

Возвращаться ни с чем к дверям храма Хасселю было неприятно. Господин так во многом полагается на него, а он почему-то не может исполнить приказаний. Хотя раньше таких проблем не возникало. Это место как будто заколдованное какое-то, здесь все идет наперекосяк.

И Хассель решил забраться на крышу голубятни, посмотреть еще раз на долину с того места, которое показала ему Джой. От монастыря святого Грайга двигалась целая процессия – закрытый фургон, за ним еще один. Сюда или нет? Вроде он машину на утро вызвал, а сейчас основная часть слуг спешно пакует все привезенное с собой.

Они ведь планировали остаться здесь подольше.

Кто же знал, что с бароном… Нет, эту новость должен донести до бедной девочки не он, а господин.

В результате Хассель едва успел. Валлар Танн вышел из дверей храма одетый только в тонкие штаны да обувь. Остальной наряд он нес в руках, скомканный и явно потерявший всякую ценность.

– Хассель. Сожги это.

Направляясь в отведенное им крыло, Валлар пихнул ему в руки свернутый маскарадный костюм.

– Потом перебери все мои вещи. Красное, оранжевое и желтое – сжечь. На синем, зеленом и черном удалить вышивки, особенно красные и оранжевые. И проследи, чтобы на всей моей одежде не осталось и нитки красного. Драгоценности перебрать. Те, что от короны – вернуть брату. Мои собственные – в сейф или ювелиру, сменить камни.

– Да, господин, – --">