Анастасия Ольховикова - Прибытие. Первый контакт

Я скептически посмотрела на нее:

— Ты уверена, что с этой программой — максимум я справлюсь за неделю?

— Было бы желание, — отмахнулась Наташка. — И потом, не в готовке счастье! Ты же на примере моего Андрея Игоревича в этом уже убедилась.

Что правда, то правда: для этого самого Игоревича Наташка была идеальной кандидатурой в жены. Красивая, стройная, среднего роста, следящая за собой и с золотыми руками. Но попался ж ей этот маменькин сынок Андрюшенька…бросил ее ради библиотекарши в стрекозиных очках, с которой мог часами обсуждать униженных и оскорбленных в литературе с начала времен. Откуда мы это знали? Предприняли культурный поход в святилище знаний, где работала подлая разлучница. Наташка тогда быстро раскрыла свое инкогнито, почти раздавив изменника скрытым фактом получения дополнительного диплома по русской литературе. Ну, хобби у нее такое было. Мужик, конечно, понял, какого золота лишился, но возвращаться было поздно: Наташка подарила им томик Толстого с полной версией «Войны и мира», ядовито бросив на прощание, что, в случае чего, тот может быть использован вместо сковородки. Да, та дама, как оказалось, в любви к пище, как и я, замечена не была.

Потом Наташка безудержно рыдала у меня на плече, когда мы напились и провожали напрасно потерянные полгода встреч с Андреем Игоревичем. Я даже в состоянии почти эйфории приводила ей разумные доводы того, что этот, пусть и вполне симпатичный внешне объект, с точки зрения будущего потомства проигрывал по всем пунктам. Во — первых, спортом он почти не занимался, так что худощавость фигуры была отнюдь не результатом тренировок. Во — вторых, сам палец о палец не ударил, если пришлось просить помощи по дому, так что Наташка стала бы служить домработницей, а не носить гордое звание единственной и горячо любимой жены. В — третьих…в — третьих, и главнее всего, что меня в нем не устраивало, было слепое поклонение маме и абсолютная безвольность в принятии собственных решений.

Она слушала меня с открытым ртом. Сначала обозвала роботом, неспособным ничего чувствовать, потом принялась жаловаться, почему я всего этого не сказала, когда они встречались. А я что? Разве имеет смысл доказывать что — то человеку, который без памяти влюблен в не слишком перспективного субъекта? Человеческая любовь — штука странная, все же…я предпочла, чтобы подруга сама все увидела и осознала.

После моего объяснения Наташка окончательно уверилась в своем мнении: я была не иначе, как инопланетянкой. Настолько рационально преподносить область эмоций не смог бы ни один человек. Я пожала плечами: какая есть. Может, это и не иноземное происхождение, а результат странного детства, в котором не было родителей, а только усыновившие меня баб Зоя с мужем. Не знаю…я никогда всерьез не задумывалась над этим.

Наташкин кризис миновал благодаря слепому прыжку в новое начинание: ей приспичило во что бы то ни стало найти мне кого — нибудь в спутники жизни. Я в принципе на отсутствие не жаловалась, да и случались периодически залетные мужчины. Но ненадолго и не так, чтобы после оставался нервный клубок эмоций, губительно действующий на самооценку. Я относилась к отношениям как к физиологическому процессу, благотворно влияющему на организм. И когда организму требовалась подзарядка, мужчина находился без труда. Кстати, с каждым я расставалась по — хорошему. Всем импонировало мое нежелание ссориться по окончании отношений. Некоторым, конечно, это не нравилось, но…потерянный интерес было не восстановить. Так что расходиться все равно приходилось.

Наташка все это считала в корне неправильным. Поэтому чувственную — и насыщательную — часть охмурения очередного претендента вызвалась взять на себя. Я только усмехалась: главное, чтобы она была при деле и не расстраивалась насчет последней неудачной влюбленности. А я уж как — нибудь с предложениями руки и сердца разберусь.