Ольга Джокер - Он вне закона

Загибаю руку в локте и словно сомнамбула возвращаюсь в палату, которую делю напополам с молодой девчонкой. У неё тоже угроза выкидыша и срок всего на неделю больше, а ещё она постоянно болтает в момент, когда мне так хочется побыть одной.

— Елена Семеновна не говорила, выпишут нас или нет? — спрашивает Маринка.

— Не знаю, — отвечаю сухо и падаю на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

— Я так домой хочу! Представляю какой армагеддон устроили там мои мужчины. Я имею в виду сына и мужа, если ты понимаешь, о чем я, — хохочет соседка. — Однажды мне нужно было лечь на плановую операцию буквально на день. Вернувшись, я обнаружила не квартиру, а помойку. В этот раз отсутствовала почти неделю, поэтому ты можешь только представить, что творится у меня дома…

Её пустой трёп совершенно не откладывается в моём подсознании, но отмахнуться от него словно от назойливой мухи я не могу, поэтому делаю то, что совершенно мне не подвластно — включаю агрессию и повышаю голос:

— Слушай, Марин, ты можешь заткнуться или нет?!

Это помогает сразу же, потому что в следующие несколько часов соседка не произносит ни звука и даже поговорить выходит исключительно в коридор.

Прошла неделя как Лерки не стало. Целых семь дней. У неё произошел спазм венечных артерий, который спровоцировал выраженную аритмию, повлекшую за собой внезапную смерть. Все действия происходили будто в самых жутких кадрах из фильма ужасов. Словно не с нами. Не со мной.

Я пыталась прощупать пульс, предпринимала отчаянные попытки сделать непрямой массаж сердца, но ничего из этого не помогало, хотя сейчас, оглядываясь на прошлые события, понимаю, что действовала исключительно инстинктами, а не так как на самом деле надо.

А потом в спальню вошла бригада врачей. Они задавали вопросы, но я отвечала им словно в тумане. К счастью, в спальне появился Ванька и каким-то чудеснейшим образом урегулировал все вопросы, выпроводив меня за дверь. Реанимационные работы длились ужасающе долго. Я сходила с ума от безысходности за стенкой, скребла обои ногтями и словно мантру повторяла слова: «Она будет жить… Будет… Обязательно будет». Жаль, но чуда не произошло. Моя единственная подруга ушла и оставила после себя жгучую горечь в душе и незаживающую рану на сердце.

После обеда в палату проходит мой лечащий врач и сообщает, что все анализы в норме и если я хочу, то могу написать расписку под личную ответственность и выписаться на амбулаторное лечение. Я хочу. Конечно же, я хочу.

Я не присутствовала на похоронах подруги и не смогла с ней как следует попрощаться, потому что из-за стресса у меня пошла кровь на следующий же вечер. Я была не в себе, не воспринимала реальность. Мать отправила меня в больницу по скорой помощи с начавшейся угрозой выкидыша. Теперь мне каждую ночь снится то, как я до сих пор не могу отпустить Леркину руку и крепко-крепко удерживаю её, не желая отпускать беспокойную душу на небо.

Все рекомендации врачей я пропускаю мимо ушей, потому что в голове бьются совсем иные мысли. Например, почему в жизни нельзя нажать на рестарт? Я вызвала бы скорую гораздо раньше, а ещё лучше, остановила бы зависимость подруги на самых начальных этапах, рассказав обо всём Андрею. Теперь он ни за что меня не поймет и не простит. И, конечно же, не поверит…

Мы встретились с Андреем лишь единожды, когда я выбежала из дому без верхней одежды следом за бригадой скорой помощи, которые увозили бездыханное тело моей Леры. Я кричала, что поеду с ней, а Ванька пытался меня остановить, удерживая за руки и встряхивая, чтобы очнулась. Правда, у меня до сих пор не получилось этого сделать — похоже, что я до сих пор ещё сплю.

И только когда мой взгляд зацепился за высокую фигуру Андрея, я послабила хватку и, коротко всхлипнув, всё же затихла. Словно завороженная наблюдала за тем, как Муратов выбежал из автомобиля и стал кричать на бригаду врачей. Я не слышала слов, потому что мы были далеко друг от друга, но до последней капли перенимала его боль и отчаянье. Зрелище было ужасающим и плотно врезалось в мою память. Такие моменты оттуда ни за что не истребить и не вычистить.

— Нина, ты меня поняла? — переспрашивает Елена Семёновна. — На осмотр в понедельник!

— Хорошо. Да, я всё поняла.