Марина Анатольевна Кистяева - Девочка для генерала

окно, что находилось через три метра от её камеры, показало, что наступили сумерки. Разве допросы оперативники проводят на ночь глядя? Время нерабочее.

Ещё один нюанс, что пугал и навевал неприятные мысли. Настораживающие.

Катя шла, переставляя ноги. Ей нельзя размякать и показывать слабость. В полиции работаю люди, которые с годами становятся чёрствыми к проблемам других. Иначе – никак. Сама система не подразумевает слабых. Тут рулит сила и безучастность. Нельзя каждую историю пропускать через себя, долго не выдержишь.

Но как же хотелось сочувствия! Маленькой толики понимания. Чтобы взбодриться, поверить в лучшее, не вгонять себя в пучину отчаяния.

– Руслан Анатольевич, сюда, пожалуйста…

Мужские голоса раздались из-за угла, и они показались Кате чем-то нереальным и очень далеким. Если разобраться, то она запоздало подметила, что в здании тишина. Наверное, не вечерело, а дело близилось к ночи. А этот Руслан Анатольевич важная шишка, раз его провожают и обращаются с такой учтивостью.

Проверка вышестоящих чинов? Опять же в такой час? И когда большинство, если не девяносто процентов работников, разошлись по домам? Странно.

Катя, услышав приближающиеся шаги, подняла голову.

Как раз чтобы увидеть, как по другому коридору идут трое мужчин. Два конвоира и… заключенный.

Хотя последнего заключенным назвать язык не поворачивался. Катя замерла. Невольно. Как впрочем и конвоир, что шёл не сзади, а сбоку от неё. Краем глаза она даже отметила, что он вытянулся. Казалось, ещё мгновение, и честь отдаст.

Такое возможно?

Потом Катя обратила внимание не на другого заключенного. А тоже на конвоиров. Они держались обособленно, словно подходить к нему не решались. На дистанции, не нарушающей личного пространства. Не менее четырех шагов. На их лицах не было озлобленности, скучающего выражения или наоборот циничного. Катя уже видела такое. Здесь же иное. Лица сдержаны, сосредоточены. Даже немного испуганы. Бред, конечно, и всё же…

Катя перевела взгляд на заключенного.

Лучше бы она этого не делала.

– Руслан Анатольевич, – к нему обратился её конвоир, тем самым привлекая внимания к ним и невольно заставляя его посмотреть в их сторону.

Первое, что бросилось в глаза Кате – рост и осанка мужчины. Военная выправка, широкие плечи, мощные. Идеально белая футболка обтягивала их, не скрывая, а напротив, подчеркивая силу и рельеф. Отчего-то мелькнула ещё одна мысль, что тут большая заслуга не спортзала. Что сила и мощь мужчине дана от природы, а он умело пользовался материалом, развивал, усиленно работал над собой. Чтобы не быть слабым. Ни в коем случае.

Рост не менее метра восьмидесяти пяти. Такой же мощный торс, бедра, обтянутые льняными брюками. Упругие ягодицы, подтверждающие её предположения о любви мужчины к спорту. Длинные ноги.

На лицо Катя посмотрела в последнюю очередь. Видимо, инстинкт самосохранение, обострившийся в стрессовых экстремальных условиях, хотел её поберечь. Тщетно.

Когда девушка слышит или читает фразу «высеченное из камня», то не придается смыслу особого значения. Расплывчатое и больше непонятное, без определенности. Теперь Катя в реальности столкнулась с человеком, глядя на которого невозможно применить другое описание. Именно высеченное. Резкое, по-мужски суровое. И в то же время красивое. Высокие скулы, широкие брови, глубоко посаженные глаза. Нос с горбинкой, не то ли от рождения, не то ли от полученных ранее травм. Жесткая линия губ. Тяжелый подбородок, заросший небольшой аккуратной бородкой или запущенной щетиной. Но запущенность и этот мужчина никак не сочетались. Скорее, первое.

Кате надо было отвернуться. Это она потом поймет, намного позже. Не когда холодные, как сталь, глаза остановятся на ней.

Мазнут, вроде бы секунда-две. Даже не задержатся толком.

А Катя на всю жизнь запомнит эти сумасшедшие, совершенно не поддающиеся логике ощущения. Словно её просканировали всю, от головы до пят. Да что тело… Её душу. Взяли, бесцеремонно вынули и сжали в кулаке. Крепко. Катя моргнула и перевела взгляд за спину мужчины. На те самые руки. Тоже сильные, и, кстати, сжатые в кулаки. Широкие кожаные браслеты на обеих руках, поверху – наручники. Надеть на этого мужчину наручники – все равно что посадить тигра в клетку… и забыть закрыть дверь.

* * *

Он выйдет, найдет обидчика и не оставит после себя ничего. Ни единого следа.

Он производил ошеломляющее впечатление. Даже на Катю, для --">