Маша Моран - Нежеланная. Книга вторая. Панна и Смерть

и задула одинокую свечку. Тут же сумрак окутал всё серой вуалью. Страшно стало. Что-то в этом неверном свете было жутким, угрожающим. Будто враг невидимый где-то притаился и выжидает, посмеиваясь над глупой добычей. Мельца сглотнула и расправила плечи. Не добыча она больше. Рука коснулась кинжала, спрятанного под платьем. Его нежная сталь уже привычно ласкала кожу. Вот её защитник. С ним ничего не страшно.

* * *

С этими мыслями она ступила за порог и тут же оказалась облита холодной сверкающей водой. Зубы застучали, а кожа покрылась мурашками. Наверное, Лето позабыло, что сейчас его пора. Перепрыгивая через лужи, Мельца добралась до калитки и со всех ног припустила к дому Злотичны. Прохудившиеся туфли тут же промокли, и теперь в них неприятно хлюпало. Весь хутор вдруг начал казаться Мельце пугающим существом. Свет в окошках нигде не горит. Голосов людских не слышно.

– А-а-а, атаманова зазноба… На свидание к нему бежишь?

Мельца испуганно обернулась. Возле покосившегося забора, что отделял хутор от леса, стоял Антип. Даже в сером сумраке видно было, как безумно его взгляд бегает по сторонам. Глаза дико вращались в глазницах и никак не могли остановиться на чём-то одном.

– Антип? – Мельца осторожно сделала шаг к торговцу. – Что случилось? Что ты здесь делаешь?

– Мне-то можно… А вот ты почему ночью по улице одна разгуливаешь?.. Атамана порадовать решила?

Мельца остановилась, не решаясь подойти ближе. Торговец выглядел как-то странно. Вроде и он, и не он. Лицо Антипа, а в глазах – злоба. И язык заплетается. Пьяный…

– Не знаю, о чём ты, но…

Антип резко её перебил:

– Не будь дурой, Мельца! Все заметили, как он на тебя смотрит!

– Антип, ты о чём? – Мельца повторила ещё раз и сощурилась от холодных дождевых капель, которые так и норовили попасть в глаза.

А Антипка её и не слыхал будто. Словно Чёрт его телом овладел. Продолжал покачиваться пьяно и размахивать бутылью.

– Злотична вон всё гадала, чем ты его так приворожила. Неужто щель у тебя какая-то особенная? Чего это атаман тебя ей предпочёл?! Видать, хорошо ты его обслужила!

– Антип! Ты сам не ведаешь, что говоришь!

Мельца бросилась к торговцу, тряхнула его за плечо и попыталась вырвать бутыль из рук. Обидные слова метко попадали в душу, но она пыталась не замечать боли, которую они причиняли.

– Чего ж это не ведаю?! Всё ведаю! Я видал, как он на тебя пялился, когда впервые увидел и лечить собрался. Да не будь меня рядом, он тебя прям еле живую и поимел бы! А в Дауфурнотт?! Это ты, слепая, ничо видеть не хотела! Да он же пока на тебя глядел, видать, в голове пару раз оприходовал прям на столе!

Боль от хлёсткого удара укусила ладонь, голова Антипа резко откинулась назад. И Мельца с удивлением поняла, что снова замахивается. Антип нелепо всхрапнул, как лошадь, и уставился на неё:

– Это я, понятно?!

Мельца замерла с занесённой для нового удара рукой. Отчаянье и боль во взгляде торговца были так хорошо ей знакомы, что она бессильно опустила руку. И в самом деле, чего это она?! Как её только ни называли. Подумаешь, теперь вот и Антипка. Старый добрый проходимец…

– Что – ты?

– Это я Черупку отпустил!

Какая ещё Черупка? Не живёт такой в Пеплицах. Мельца замерла. Великий Созидатель… Он же о ведьме говорит! Она схватила торгового за грудки и встряхнула:

– Что ты наделал?!

– Это не она хутор изводила, ясно?! И атаман твой ей поверил!

– Нельзя было её отпускать! Что же ты, глупенький, наделал? – Мельца убрала руки от Антипа и покачала головой: – Это же ведьма… Нельзя…

Она не знала, что теперь делать. Кмети ведьму уже вряд ли изловят. А вдруг мстить начнёт? Она же никого не пощадит.

– Нельзя?! – Антип чуть ли не завизжал. – Ему, значит, мучить её можно?! А мне – отпустить нельзя?!

Он подскочил к Мельце и схватил её за волосы. От боли из глаз выступили слёзы. Она не ожидала от Антипа ничего подобного. Колени подогнулись, когда он грубо дёрнул её вниз:

– Ему, значит, с самим Смертью за тебя торговаться можно, а мне нельзя?!

Он снова потянул за волосы. Мельца едва не упала. Но смогла прохрипеть:

– О чём ты?

– Ах, о чём я? Да о том, что атаман жизнь твою у Смерти выменял. Свои годы за тебя отдал. А ему Смерть годик оставил. Вот так вот, Мельца!

Антип выпустил её волосы и оттолкнул. Поскользнувшись в вязкой жиже, Мельца грохнулась в грязь. Что-то холодное и липкое упало на щёки, заляпало руки. --">