Елена Дженкинз - Право первой ночи. Танец огня

после язык не повернулся бы даже у самого благожелательного человека.

Соблазнять женщин, уговаривать их на дичайшие непристойности — с этим у Реймора никогда не возникало проблем. Во-первых, он был красавцем. Смоляные волосы, глаза цвета верескового меда, белоснежная кожа — князь частенько любовался своим отражением в зеркалах: поджарый, широкоплечий, гармонично сложенный, будто высеченный из камня искусным мастером. Единственным, к чему мог придраться Реймор, был, пожалуй, рост. Даже сейчас, став взрослым мужчиной, он едва бы доходил до плеча покойному отцу. С другой стороны, князь понимал, что Шуддер был сказочным исполином, ушедшим в небытие.

Никто в здравом уме не назвал бы Реймора коротышкой. Он был так же высок, как любой из его свиты. Или своры, как предпочитал называть своих верных воинов князь. И когда он менял расшитый каменьями камзол на шерстяную рубаху, то вполне мог сойти за наемника из северных земель. Как сейчас.

Вороной заржал и полетел вперед еще быстрее. Реймор удивился и даже оглянулся: может, за ними гонится вырколак или другое чудище? Никого.

Одной рукой князь ухватил вороного за шею, второй натянул поводья. Реймор надеялся, что животное замедлит ход. При таком темпе, любая другая лошадь давно бы выбилась из сил.

Князь и подумать не мог, что в этой глуши встретит такого красавца. От сородичей длинноногий жеребец отличался широким корпусом. Реймор сразу отметил чересчур высокий выход шеи, подчеркнутый легким изгибом, и крупную голову с почти прямым профилем.

Вороной фыркал и ржал, а его белобрысый хозяин, кажется, сын старосты, пытался отговорить князя. Мол, тварь дикая, неприрученная. Но Реймору было плевать.

Больше всего он любил Небесную Цитадель, старый семейный замок, высеченный прямо в скалах, и редко выбирался оттуда без крайней необходимости. Такой стало очередное приглашение. На этот раз от короля Авариса, правителя южных земель.

В пути Реймор пробыл больше недели. Оставалось еще столько же. Князь чуть ли не выл, когда думал об этом. Поначалу созерцание бескрайних владений, работающих в полях селян, торжественные приемы и красавицы-простолюдинки, напрочь лишенные светской жеманности, скрашивали дорогу. Но чем дальше на юг продвигалась свора Реймора, тем больше ему все надоедало: однотипные виды равнин навевали тоску, ночевать приходилось на постоялых дворах, а глупость местных девок в сочетании со скотской покорностью раздражала.

Конечно, был и другой способ попасть в замок Авариса, но прибегать к нему князь решил повременить. Во-первых, он не балаганный уродец, чтобы королевский двор на него пялился. Во-вторых, у магии есть цена. Меньше всего Реймор хотел повторить судьбу отца. Тот в один прекрасный день прикончил матушку и сестриц.

Князь слишком сильно натянул поводья, и тут же осознал ошибку. Увы, поздно. Жеребец вздыбился, но устоял. А вот Реймор потерял равновесие и съехал набок. Он понял, что сейчас упадет, поэтому постарался расслабиться. Нужно приземлиться на плечо, закрыть голову и откатиться, чтобы не попасть под копыта. «Будто делаешь прыжок кувырком» — в памяти всплыл строгий голос наставника по верховой езде.

Больно не было. Только неожиданная тьма. «Будто кто-то проглотил солнце», — с этой мыслью, князь, окутанный ароматом травяного полога, провалился в небытие.

Первым вернулся слух. Реймор отметил, что вокруг блеют козы. Они же, видимо, позвякивали колокольчиками.

Князь почувствовал прохладное прикосновение ко лбу. Кто-то мягко ощупывал его голову и тело.

— Больно? — прозвучал сверху обеспокоенный девичий голосок.

Реймор хотел ответить, но с губ сорвался короткий стон.

— Не двигайся, — строго велела незнакомка. — Я видела, как ты упал. Нужно понять, не сломал ли чего.

Разумное предложение. Отрицать этого Реймор не мог. Но все равно возмутился. Какая наглость обращаться к нему таким тоном.

Князь собрался с силами и открыл глаза. Над ним склонилась миловидная девушка. Темные волосы убраны назад. Только несколько прядок, выбившихся из косы, трепетали на ветру. Смуглая кожа отливала на солнце золотом. Большущие глаза цвета горечавки, вздернутый нос и пухлые губы, пожалуй, ее можно назвать красавицей.

— Все в порядке, — князь облизал пересохшие губы и со стоном привстал на локтях.

Девушка отстранилась. Она сидела подле князя на коленях и, казалось, совсем не переживала, что перепачкает травой --">