Оливия Штерн - Госпожа пустошей

она, не нарушая никаких договоренностей, заполучит Стефана… О, что она тогда с ним сделает…

Владетельный князь будет умирать очень, очень медленно. День за днем. Капля за каплей. Желая ее до потемнения в глазах и при этом понимая, что умирает. Осознавая, что превращается в безмолвного ллэ, что впереди – сотни лет служения вечной госпоже.

Лорин смяла полоску пергамента.

А Защиту Крови… что ж, как-нибудь она ее сделает. Чай, не первое столетие вампир.

Она посмотрела на Демена, застывшего за широкими спинами ллэ. Разыгравшееся воображение уже рисовало князя Стефана, растянутого на цепях, гладкую, упругую кожу у основания шеи. Сладкое ощущение биения чужого сердца. Первый, незабываемый глоток, напоенный воспоминаниями врага. Лорин сглотнула, чувствуя, как удлинившиеся клыки царапают губу.

– Я согласна, – сказала, дивясь тому, как хрипло и безжизненно прозвучал голос, – как только владетельный князь Стефан будет здесь, перед троном, Велеслав получит Защиту Крови. Но это еще не все.

Она нервно прошлась кончиком языка по острым вершинкам клыков. Мысли о том, как она высушит Стефана, не шли из головы. Лорин заметила, что пальцы начали подрагивать. Плохо, очень плохо.

– Что еще желает госпожа Пустошей? – как издалека, донесся голос Демена.

– Тебя.

Под звездчатыми сводами зала повисло напряженное, почти осязаемое молчание. Затем Лорин снова почуяла страх. Даже не страх, дикий, животный ужас. Но, надо отдать должное Демену, он держался достойно. Другой на его месте уже бы уделался.

– Госпожа, если я не уйду отсюда живым, как Велеслав узнает о вашем решении?

– Ты уйдешь отсюда живым, – отозвалась Лорин.

Соскользнув с трона, она медленно прошествовала по залу, обогнула своих безмолвных ллэ, навсегда связанных с ней магией Крови, и остановилась напротив Демена.

Хорош. Очень даже. И не откажешь в смелости, не валится в ноги, а стоит и молча ждет. Только взгляд затравленный.

Лорин подняла руку, коснулась подушечками пальцев плотно сомкнутых губ мужчины. Как будто прикоснулась к горячему боку казана, только что снятого с печи. Но ведь это все иллюзия, человек этот – такой как все. Это она… слишком холодная.

Осознание того, что вечный холод ненастоящей смерти стал ее уделом, принесло боль. Глубокую, изматывающую, как будто кто-то дергал струну, натянутую под ребрами.

– Иди за мной, – тихо приказала Лорин.

Она знала, что человек не посмеет ослушаться. Ведь в противном случае он вообще не выйдет живым из замка: верные и всегда безмолвные ллэ разорвут его на куски и съедят. Демен тоже прекрасно понимал это, и поэтому покорно шел следом.

До спальни.

Лорин невольно улыбнулась, представляя себе выражение лица Демена. Ведь положено считать, что госпожа пустошей, вампир, спит в разрытой могиле. Ну, или на худой конец, в саркофаге, в склепе. У кого фантазия побогаче – те непременно вообразят черные простыни, черные шторы и кроваво-красные свечи, скребущие тьму острыми когтями чадящего пламени.

Лорин обожала красочные гобелены, цветы, резную мебель и кружевное белье. В золоченой клетке суетливо прыгала маленькая желтая птичка. Самую первую ей привез с юга Эйван, всех последующих исправно привозили вместе с караванами работорговцев.

Она обернулась. Демен так и стоял в пороге, не решаясь ступить в сказочную спальню мертвой принцессы. Правда, перепуганным уже не выглядел. Скорее пораженным.

– Ты ожидал увидеть здесь пирамиды из черепов?

Демен смутился, мотнул головой.

– Нет… нет, госпожа.

– Тогда что тебя так удивило?

Сотник Велеслава развел руками.

– Это очень красиво, госпожа.

– Я люблю красивые вещи. Подойди.

Вновь проснулся животный страх в глазах человека, и Лорин сделалось тоскливо.

– Я сказала, что ты уйдешь отсюда живым, – холодно напомнила она, – будет потом, что внукам рассказать…

– Тогда что вы… хотите, госпожа?

Она пожала плечами. Смелостью, конечно, природа его не обделила, но вот мозгами…

Приблизилась вплотную, глядя прямо в глаза, положила ладонь на колкую от пробивающейся щетины щеку.

– Я хочу тебя. Все очень просто, Демен. Госпожа желает мужчину, а затем один-единственный глоток крови. Госпожа желает, чтобы сотник будущего владетельного князя Велеслава снял с себя эти заскорузлые тряпки и согрел свою госпожу.

Она привстала на цыпочки и осторожно, почти невесомо коснулась горячих губ. --">