Люциан Бэйн - Война Доминантов. Раунд 1

которым я отправлялся в кровать каждую ночь, несмотря на то, сколько секса у меня было. Это похоже на то, как если бы я принимал пищу, но она провалилась через дыру в желудке, не принося мне удовлетворения и насыщения. Что создавало во мне ненасытного монстра.

Обжигающий душ смыл пот, но не воспоминания. Сцены, разыгрывающиеся в моем воображении, заставили мой член пульсировать от желания, хотя я прекрасно понимал, что потворствование им никогда не было ответом на гребаную потребность, которой я не мог дать название. И это больше было невозможно игнорировать. Оно взяло надо мной вверх. Подчинило меня своей загадочной воле, увело меня прочь от лайфстайл отношений, которых я придерживался как Доминант, и привело меня к душевным поискам, кем на самом деле я являлся, и что я из себя представлял. Внутри меня бушевала битва желаний. Которая восставала против моего внутреннего Доминанта и этой... пожирающей силы. Мне необходимо было сделать перерыв между этими двумя битвами или же, блять, прекратить все это. Я хотел мое тело и мой разум обратно.

Все еще пребывая в полувозбужденном состоянии и полностью обнаженный, я направился в спальню и уселся на кровать, опустив голову. Капли воды падали на мои босые ноги, пока меня мучили вернувшиеся образы. И не просто образы. Я мог практически ощущать теплую припухшую плоть только отшлепанной задницы, молившей меня прикоснуться, чтобы унять жжение от порки. Просто подрочи, и покончи с этим.

Я прикрыл глаза, ненавидя то, насколько это было невыносимым для меня. Но это так и было. Я просто не мог убедить свой глупый мозг доминанта, что это не было борьбой, в которой я одержал поражение или же в которой я просто зализываю свои раны.

Я сидел здесь, терзаемый потребностью уничтожить свою доминантную натуру, свои размышления. Я улегся, пребывая в состоянии полного самобичевания, и согнул ноги в коленях. Желая немного абстрагироваться от реальности, я прикрыл свои глаза. Образы тел вспыхивали в моем сознании, и я жестко обхватил свой член одной рукой и сжал яйца другой.

Я копался в своей памяти в поисках нужной фантазии, продолжая неспешно поглаживать свою плоть. Связанные женщины, склонившиеся в разнообразных позах. Я зажмурил глаза сильнее, сосредотачиваясь на их стонах, наблюдая за их искаженными от наслаждения лицами. Мои член дернулся, и я развел колени чуть шире, слушая протяжные стоны, которые вначале были негромкими. Я обожал их.

Еще один стон прозвучал в моей фантазии, более глубокий, более сладостный. Женщина практически стиснула мои яйца.

Желание покинуло меня, как спущенная шина. Я сел с рычанием и провел рукой по волосам. Слишком много воспоминаний. Слишком много женщин.

Раздался телефонный звонок, и я направился в гостиную, где располагался другой диван и взял трубку.

- Да?

Минута молчания, а потом:

- Здравствуй, сын. Скажи мне, почему ты продолжаешь отвечать на звонки таким неуважительным тоном?

Я прикрыл глаза. Ну и какого хрена я не додумался посмотреть на определитель номера, перед тем как ответить? Я спешно заметался по комнате в поисках халата, чувствуя себя так, будто он мог увидеть меня и поднять на смех мое тело. Которое было недостаточно мускулистым. Как у маленького пловца, сказал бы он.

- Здравствуй, папа. И я тебя рад слышать.

Я сохранил свой голос таким же гладким, как шелк, отказываясь говорить с ним безэмоциональным тоном, который я использовал всякий раз, когда беседовал с ним.

- Ты что позвонил только за тем, чтобы засвидетельствовать отсутствие моего телефонного этикета?

То, как изменилось его дыхание, послало небольшое ощущение победы по моему телу. Его целью было напомнить мне о моем подростком возрасте. Когда во мне установилась доминантная натура, я подсознательно провоцировал его, чертовски выводя из себя. По большей степени для того, чтобы его безжалостное пристальное внимание сконцентрировалось на моих родных.

Он сердито проворчал:

- Вообще-то, я звоню тебе по поводу твоей матери. Вернее, по поводу ее дня рождения. В следующем месяце грядет ее шестидесятилетие, и твои сестры организовывают для нее праздник, - он замолчал, чтобы сказанное им отложилось в моем сознании. - Естественно, ты примешь участие, но без твоего обычного высокомерия и непочтительного отношения. Я не позволю чему бы то ни было расстроить или обеспокоить твою мать. Ханна скоро позвонит тебе, чтобы посвятить в детали. Мне --">